Мы-курги

Респектабельность Минны тоже не выдержала своего испытания. Однажды, нарушив законы гостеприимства Курга средних плантаторов, я отправилась в гости к крупным плантаторам Ченгаппам в Южный Кург. После этого визита Минна почти со мной не разговаривала и даже назвала меня «мадам».

— Конечно, — сказала она с обидой, — богатый дом, полный комфорт, — вам, наверное, этого и надо.

Теперь рассердилась я. Упрек Минны был явно несправедлив. Сначала я решила, что виной всему социальный антагонизм. Но я знала, что Минна с почтением относилась ко многим крупным плантаторам и бывала в их домах. С Ченгаппами она не была знакома, но именно мой визит к ним задел что-то глубинное в Минне и тщательно ею скрываемое.

Все эти мои размышления, очевидно, были бы бесплодны, если бы я еще раз со всей отчетливостью не поняла, что живу в маленькой горной стране и изучаю очень своеобразный, непохожий на других народ. А Минна была истинной дочерью своего народа. И в ней, как и в нем, существовало много разных напластований, относящихся к настоящему и прошлому. То что меня заставило задуматься, как оказалось, шло от прошлого. А в прошлом была вражда двух кланов, к которым теперь принадлежали две достойные представительницы современного Курга — миссис Бопайя и миссис Ченгаппа. Эта старинная вражда, обостренная разницей в социальном положении, и лишила Минну на какой-то момент ее хваленой светской респектабельности. Она даже забыла на время о проблеме происхождения кургов. Эта проблема перестала ее интересовать. Зато каждый день у Минны было большое количество собраний. Она заседала по поводу консервации фруктов, участвовала в храмовом совете, выступала на женской ассоциации, держала речи в комитете Каннарского банка, улаживала дела в Союзе хариджан или плантационных кули. Присутствовала на всех свадьбах, которые в это время проходили в Меркаре.

Постепенно наши отношения вновь пришли в норму. Минна была по-кургски обидчива, но и по-кургски отходчива. Но теперь Минна была осторожна. Она понимала, что «ее Курга» мне недостаточно. И она храбро шлепала по размытым тропинкам под дождем подобрав подол сари, по лесам и горам. Мы посещали глухие деревни и искали забытые памятники древности. Минне не всегда это нравилось, но она терпела. В наших скитаниях она оказалась крепким и надежным товарищем. То наносное и зыбкое, чем снабдил Минну Кург мелких хозяев, временами исчезало, и она становилась самой собой, той Минной, которая босоногой девчонкой помогала своему отцу управляться с крохотным рисовым полем…

Если вы приедете в Кург и встретите миссис Бопайю, элегантно одетую светскую даму, не верьте этой внешности. Постарайтесь заглянуть в ее сердце. И вы найдете в нем готовность помочь, доброту, понимание и смелость. И, конечно, она вам скажет после нескольких вежливых слов: «Зовите меня просто Минна».

4

Дом предков

У каждого курга есть свой дом предков. Без этого дома нет курга. Даже если он покинет родные края и пустится в погоню за изменчивым счастьем, потерпит неудачу и потеряет все, у него останется последняя надежда и пристанище — дом предков. И пока этот дом существует, спасительная ниточка связывает курга с родиной, давая ему возможность оставаться кургом. Дом предков — не просто здание о четырех стенах, это основа жизни курга, особенно мужчины, это, я бы сказала, главный устой его жизни. Дом предков — целый комплекс, с которым связано не только понятие крыши над головой, но и история предыдущих поколений. Это — кусок хлеба (иногда малый, иногда большой) и причастность к собственности. Это — чувство клановой солидарности, оберегаемой «духами» неутомимых предков. Вот что такое дом предков. Называется он на языке кодагу «айн мане».