Мы – люди флотские. Жизнь и приключения курсантов ВВМУРЭ. 3 факультет, выпуск 1970

К этой науке прилагалась соответствующая лаборатория, где сей предмет изучался наглядно. В помещении лаборатории у стены возвышалась огромная стеклянная ёмкость, прозванная «аквариумом». Наполненный водой аквариум простирался от одной стены до другой и от пола до потолка! В желтоватой водичке плавала модель пл. С моторчиком, имитирующим двигатели, горизонтальными рулями, а также цистернами, которые заполнялись водой или продувались воздухом, для погружения, всплытия, или изменения крена и дифферента. Преподаватель или курсант брал в руки пульт и наглядно управлял пл, находящейся в различных состояниях. И если бедняга курсант не те цистерны продувал или заполнял, и не туда поворачивал рули, то получал двойку. Всё просто!

Мы все прекрасно понимали, что вряд ли кто-нибудь из нас будет командовать пл

, а если и приведётся кому, то очень-очень не скоро. К тому же по этой дисциплине предстоял не экзамен, а зачёт, поэтому относились к ТУЖУК «спустя рукава».

До сих пор (а прошло без малого 60 лет!) не ведаю, кто догадался притащить в лабораторию огромных лягушек и запустить их в аквариум. Увеличено искажённые водной средой, зеленоватые земноводные медленно плавали вокруг пл, обживая незнакомое пространство. Некоторые, наиболее любознательные, забирались на рубку пл, находящейся в надводном положении, и отдыхали, выпучив «зенки». Мы притихли, в ожидании событий.

Вошёл преподаватель, он же начальник кафедры, каперанг

, но можно звать и капраз. Мы встали, приветствуя его, и занятие пошло своим чередом.

В этот раз преподаватель объяснял нам основы дифферентовки. До сих пор из глубины прошедших лет долетает до меня его голос:

– Сначала плавучесть подводной лодки необходимо привести к положительному значению, приближённому к нулевому. После этого следует выровнять моменты сил по крену и дифференту. Тогда, работая только гребными винтами и рулями, вы сможете парить в водном пространстве, подобно… птице в воздухе.

В пылу учебных объяснений этот романтик военно-морской службы несколько раз нажимал на пульт, заставляя подлодку всплывать или погружаться, иногда, не оборачиваясь, тыкал указкой назад, за спину, по памяти всякий раз точно попадая туда, куда надо. Но вот, после очередного тычка указкой, раздался наш дружный хохот! Что такое?! Поворот через левое плечо и… вытаращенные глаза офицера упёрлись в вытаращенные глаза лягушенции, застывшей в позе Ихтиандра у толстого стекла аквариума!

Капраз, быстро придя в себя, командным ором вызвал лаборанта – старослужащего мичмана, бывшего подводника. Ещё вчера, в курилке, в перерывах между парами занятий, этот мичман наглядно и дружески демонстрировал нам романтические последствия службы на подводном флоте, выпуская дым через… ухо, перепонка которого, по словам мичмана, была пробита глубоководным давлением. И вот этому пожилому, слегка заспанному человеку, преподаватель приказал немедленно выловить всех лягушек. Мы радостно ожидали вторую часть Марлезонского балета, но… старый и опытный мичман-подводник, чётко произнеся «Есть!», удалился за сачком, и… исчез. Больше мы его в тот день не видели.

Весёлая борьба за подводную непотопляемость

При всяком удобном случае опытные преподаватели напоминали нам, что «…для успешного выполнения боевых и учебных задач флотским людям необходимо быть здоровыми физически и психически, а также содержать военно-морскую технику в исправном состоянии». Всё это тесно соприкасалось с понятиями Живучести корабля и Борьбы за живучесть, которые изучались в рамках той же самой ТУЖУК.

Сидели на занятиях. Слушали, пока по возможности внимательно. Узнали, что понятие Борьбы за живучесть предполагало умелые действия экипажа при пожарах, сложной радиационной обстановке, заклинивании рулей… Однако преподаватель заострил наше разбегающееся внимание в основном на одной проблеме: что делать с пробоинами в корпусе плавсредства (подводной лодки или надводного корабля).