Мы, монстры. Книга 1: Башня

Он знал, что пробыл в северных землях уже четыре зимы. Возможно, близилась пятая. Точно Нивен сказать не мог: у него не было необходимости следить за временем. Зато мог сказать, сколько заданий выполнил в этих землях. Где, кого и как именно он убрал. Какие-то работы ему нравились, о них было приятно вспоминать, другие — забыл бы с радостью. Но забыть не получалось.

Последние несколько были как раз из таких. Потому сейчас он шагал легко и уверенно, но радостного предвкушения, которое испытывал раньше перед каждой работой, не было.

Выходить из лесов к людям всегда муторно и отвратительно. Это же люди. Но тепер?ь еще и делать с ними ничего не хотелось. Наоборот — уйти под?альше. Забиться поглубже в пещеру, закопаться под корни здешних дубов, стать землей, раствориться в древесных соках.

На опушке Нивен сбавил шаг. Ирхан уже почти закатился за край земли и не слепил больше, отражаясь стократно от вездесущего снега, но все равно было неуютно. Нивен любил не сумерки — тьму. Перед тем, как шагнуть из-под сени ветвей, приложил ладонь к стволу ближайшего дерева. И тихо пообещал:

— Скоро вернусь.

Не вслух, конечно — с деревьями, как и со зверями, бессмысленно говорить вслух. Нивен говорил с ними иначе. И деревья отвечали. Жаль, Нивен плохо понимал их язык: деревья — не звери, ничего не разберешь, кроме смутных описаний незнакомых чувств. Человек, может, и понял бы, что это за чувства, но не Нивен.

Он ведь редко что-либо чувствовал.

Он только несколько лет назад — сколько точно, не знал, не умел считать время — впервые почувствовал боль. Но работу ту помнил, и она была из таких, которые хотел бы забыть.

***

Тогда в Нат-Каде к власти пришел новый Правитель — Тейрин. И Бордрер, стоящий за ним, как стоял за предыдущим, зачищал теперь город под него.

Нивен не знал, кого именно они убирали. Ему было наплевать. Но люди говорят, и Нивен слышит, даже если говорят не с ним. Тейрин скурпулезно уничтожал всех, кто имел отношение к его семье. Кто мог оспорить его право на трон. Кто мог даже подумать об этом. Сейчас, завтра, в отдаленном будущем. Вообще. В принципе.

Короче говоря, работы было много.

— Тебе понравится, — пообещал Бордрер, отправляя на то задание, и ткнул пальцем в точку на карте. — Уничтожить всех, кто внутри. Дом сжечь.

Нивен? ухмыльнулся и забросил лук на плечо.

Тог?да еще лук был ему велик, неудобен, но Нивен начал учиться им пользоваться, как только впервые смог натянуть тетиву. Придумал удобное крепление для колчана — на бедре. За плечами ему места не было: там Нивен крепил ножны для легких мечей.

Задание было простым: пара охранников да дворовые псы.

Низкий забор, каменный, белый. Редкая постройка для окольных улиц Нат-Када — весь белый камень собран в центре и во дворце Повелителя, высеченном в нависающей над городом скале. А здесь, на краю столицы, среди наполовину сгнивших деревянных построек, белое здание казалось чуждым. И тем более логичным выглядело решение его убрать.

Нивен перемахнул забор одним прыжком. Выбросил ладони вперед, останавливая псов. Послал сигнал: “Стоять!” — и те послушно замерли. Следующий: “Лежать” — и те легли к его ногам. От крыльца уже спешили люди, выхватывая оружие на ходу. Нивен поднял взгляд на них, шевельнул пальцами и даже не про себя — вслух приказал:

— Разорвать.

Собаки, круто развернувшись, рванулись к целям.

А он неспешно двинулся к двери. С тихим шорохом вынул меч из заплечных ножен. Только один — второй остался на месте. Не настолько сложная работа, чтобы хвататься за оба сразу.

Коротким рубящим движением полоснул по шее человека, который умудрился одолеть пса и рванулся было к Нивену. Кровь хлынула фонтаном, Нивен шагнул на крыльцо и ударил сапогом в дверь.

Дверь послушно слетела с петель.

Нивен вошел.

Двинулся вперед, ступая мягко, неслышно. Оставляя за собой на светлом полу кровавые грязные следы. В доме было тихо.

"Попрятались, ?мыши..."

Нивен дошел до камина, вынул толстое полено и швырнул на ковер рядом. Ковер начал тлеть. Нивен ухмыльнулся. Вынул еще одно. И еще. Поднялся, отряхнул руки — на перчатках осталась сажа.

— Я иду искать, — предупредил он и сбросил капюшон. Ему нравилось, когда жертвы видят его лицо. Нравилось смотреть им в глаза, чувствовать их ужас. А потом — раз! — и навсегда убирать. И смотреть, как ужас во взгляде гаснет.

Жаль, он не мог убить их всех.

Поиграть в прятки не получилось — нашел их по крику ребенка в комнате на втором этаже. Мужчина шагнул было навстречу с оружием наперевес, вскрикнула женщина, и Нивен даже успел многообещающе улыбнуться — послать улыбку лично ей. Увидеть, что она поняла: это — ей. Увидеть, как округлились ее глаза, когда рассмотрела его. Как испугалась еще больше.

Мужчина замахнулся, Нивен с разворотом пропустил удар по касательной, коротко всадил в сердце кинжал, отбросил тело в сторону. Перевел взгляд на нее. Она стояла, бледная, дрожащая, закрыв собой люльку. В люльке надрывно кричали.

— Ты же… — прошептала она и протянула к нему дрожащую ладонь, будто пыталась остановить, как он только что остановил собак.