Мы, народ… (сборник)

Следует отметить, что журнал «Конкрет», который действительно читает в основном студенческая молодежь, пребывает в этот момент в жестоком кризисе. Первоначально, что не очень скрывалось, он субсидировался из ГДР и был задуман как рупор молодого коммунизма в Германии. Однако к концу 1960-х годов отношения между Советским Союзом и ФРГ заметно стабилизировались, Западная Германия даже официально признала существование ГДР (хотя бы в виде тезиса о «нерушимости послевоенных границ»), а правительство Германской Демократической Республики (разумеется, с санкции СССР) решило отказаться от наиболее одиозных мер, могущих помешать этой взаимовыгодной перспективе. Финансирование журнала прекращено, высокие гонорары сотрудников остались в прошлом, «Конкрет» тонет, он вот-вот захлебнется в рыночных волнах масс-медиа, где почти безраздельно царит желтая шпрингеровская пресса.

И вот тут новый сотрудник, только что появившийся в штате, делает гениальный ход. Две темы интересуют сейчас читающую молодежь. Два направления, сфокусированные в едином луче, доводят до кипения молодые умы. Во-первых, это политика – как протест против душного лицемерия западногерманских властей, а во-вторых, это секс – как протест против душного лицемерия буржуазной семьи. Пожалуй, впервые в европейской истории и о том и о другом можно говорить совершенно открыто. Можно открыто подвергать критике власть, не опасаясь репрессий, на которые был богат гитлеровский режим, и можно так же открыто говорить и писать о преимуществах свободной любви, не стесненной ничем, кроме собственных спонтанных желаний. Последнее для молодежи особенно привлекательно. «Секс без границ» уже практикуют в различных сообществах хиппи. В Германии в эти годы возникает «Секс-коммуна № 1», которую создает будущий террорист Фриц Тойфель. Свободная любовь там следует принципу «никто не отказывает никому». И почти сразу же образуется «Коммуна № 2», показывая, что это явление вовсе не единичное. К тому же именно в шестидесятые годы происходит колоссальный прорыв на рынке фармакологических контрацептивов: начинается массовое производство таблеток, предотвращающих нежелательную беременность. По цене они доступны даже самым бедным слоям. Секс, таким образом, отделяется от деторождения, эротика становится самостоятельной отраслью рыночной экономики, барьеры пуританства начинают рушиться, Ульрика Майнхоф чувствует это раньше других.

Последствия новой журнальной политики поразительны. Буквально за год журнал, которому недавно грозило банкротство, становится одним из самых читаемых в ФРГ. Его тираж достигает сначала ста, а потом двухсот тысяч экземпляров. Он продается во всех газетных киосках, в университетах, на всех вокзалах, в метро. Журнал яростно обсуждают, на его материалы ссылаются, опубликованные там статьи перепечатывают за рубежом. Ульрика Майнхоф становится одним из самых известных журналистов страны.

Однако это еще не судьба. Это лишь исходный рубеж, с которого судьба начинается. Тем, по-видимому, и отличаются «люди судьбы» от «людей обыденности», что внезапный успех не заставляет их почивать на лаврах. Он не становится для них источником самоуспокоения, напротив – это как удар гонга, обозначающий лишь самое начало пути. Кризис на вершине успеха – это жестокая закономерность. Он свидетельствует о том, что жизнь из умиротворенного быта превращается в тревожное бытие. Видимо, не случайно Ульрика в детстве мечтала о монастыре, и, видимо, не случайной чуть позже, в юности, была ее попытка найти смысл жизни в деятельности «Братства святого Михаила», странной организации, которая представляла собой то ли философскую группу, то ли мистический религиозный орден. Служение не себе, а тому, что выше тебя, вероятно, и превращает «человека обыденности» в «человека судьбы».