Мы наш . . ., мы новый? . .. мир построим (СИ)

Когда человек в форме милиционера начал опускать ствол автомата, Иван почти успокоился и уже решил, что пора так же появиться и представить свои документы для проверки.

Ну а дальше . . ., дальше, все пошло совсем не так.

Поляков подошел к другу и проверил пульс. Пуля по касательной ударила в челюсть Дмитрия, от чего, вероятнее всего, кость треснула.

Если бы не мутация кожи, последствия оказались бы трагичными. Иван перевел взгляд на женщину. Тут не требовалось никаких познаний в медицине, что бы понять- даже инопланетные лекарства бессильны.

Удерживаемый Ага-Притором высокий старик находился в состоянии истерики и постоянно твердил на разные лады «черт и ведьма». Второй, явно относящийся к представителям Еврейского народа, наоборот, проявлял полное спокойствие и внимательно разглядывал Отона.

Поляков растолок таблетку из аптечки граберов и засыпал порошок в рот Пенкину, застонавшему от боли в потревоженной челюсти.

Иван повернулся к удерживаемым фарамоном старикам и обратился к тому, кто был адекватен.

- Что здесь произошло, и почему твой товарищ выстрелил?

 Старик еще больше погрустнел.

 - Я, конечно, глубоко извиняюсь, но по всем признакам к Афанасьевичу, без предупреждения, и очень не вовремя, пришла «белочка». И, сейчас, честно говоря, гладя на вот этих глубокоуважаемых граждан-товарищей, я сам подозреваю, что этот пушистый зверек уже забрался в голову старого и уставшего от житейской суеты еврея.

Поляков устало сел на лавку и знаком показал Ага-Притору отпустить говорившего.

Старик опасливо покосился на четырехрукого фарамона и, бочком протиснувшись мимо высокого существа с короткой голубой шерстью, подошел ближе к Полякову.

- Теперь будете нас убивать? Я, конечно, глубоко извиняюсь.

Поляков грустно улыбнулся и махнул рукой  в сторону тела милиционера.

- Хороший человек был?

- Я  с ним только сегодня познакомился. Кажется, человек был душевный.

- А этот, твой корефан, тот, что дружит с «белочкой»?

- Да Вы что, Афанасьевич очень хороший человек. Да и Анну Ивановну он очень уважал, даже,  я конечно извиняюсь, можно сказать даже любил ее. Не могу понять, что его так внезапно накрыло.

Ага-Притор переместился на лавочку у печки, продолжая удерживать на весу старика, переставшего причитать но, продолжавшего часто и мелко креститься.

Отон, покосившись на все еще находящегося без сознания Пенкина, вытащил в сени труп  милиционера, возвратился назад с ведром воды и тряпкой и начал замывать кровяные пятна на полу и стене.