Мы наш, мы новый мир построим

У нас намечена новая экспедиция, и я готов записаться туда первым кандидатом, настолько приелось неторопливое житье-бытье на нашем замечательном острове. Куда? Да все туда же на Кубу к испанцам. Животинок подкупить, да прочих колониальных товаров пошукать. К примеру, сахарный песок. Насколько я помню, на Кубе его делают из сахарного тростника, который как сорняк заполонил чуть ли не все обильно увлажняемые низменности. А так как Куба — остров тропический, влаги с небес в одночасье проливается в избытке, таких мест там тьма тьмущая. Вроде, даже где-то читал, что с квадратного метра сахарного тростника можно получить до двадцати килограммов сахара. Вряд ли такие цифры могут быть правдивыми, но вот, запомнилось. Это я к чему? Да к тому, что товар, производимый в таких объемах не должен быть дорогим. А нам для пропитания населения он будет очень даже важен. Еще хотелось бы приобрести интересную индейскую крупу, киноа. Для инков киноа была священной, поэтому испанцы всячески боролись с выращиванием этой полезной и питательной культуры. Вот только растет киноа в высокогорьях Анд. И где мы, а где Анды? Но заказать испанским торговцам стоит. Вдруг привезут.

Ага. Собирался я на Кубу. А тут целая делегация: типа вдруг опасность. Низяя! Вспылил, конечно, но их доводы принял. В самом деле, чего это я, в каждой бочке затычка. Но хочется! Плохо быть августейшей особой, никакой свободы. Ладно, тогда на листочке свои запросы напишу, да командиру экспедиции подсуну.

Вот и на моей улице грузовик с пряниками перевернулся. Развлечение наметилось. На материке объявились индейцы. Точнее они, конечно, всегда там были, но тут их посланцы целенаправленно через индейцев пуэбло, наших старых знакомых, начали искать встречи с самым главным бледнолицым из тех, что осели на их охотничьем острове. Кажись, это те, что за связки бус продали Манхеттен голландцам. Чего хотят? Может, тоже бусы будут требовать. Спохватились. Мы на острове уже больше года, а они только чухнули. Но переговорить стоит. Вдруг что-то полезное предложат.

Встретиться договорились на середине пролива. С их стороны пирога с двадцатью гребцами, с нашей — самый маленький кораблик из имеющихся с двадцатью моряками на борту. И я с двумя сопровождающими. Учитывая доспехи, почти непробиваемые слабым индейским оружием, и мою магию, вполне безопасно, о чем я и заявил Светле, что опять заныла о важности моей персоны для нашего поселения.

Встретились. Я думал, этот кораблик-каботажник имеет низкие борта, все боялся, что налетит какой-нибудь шквал, черпанем низким бортом соленой водички — и пожалте мыться. Теперь комплексую. Тут ко мне на встречу такие бесстрашные заявились, что… Короче, комплексую. У них бортов вообще почти из-под воды не видать. На таком плавсредстве не то, что по морю, по маленькому спокойному пруду передвигаться рискованно. Ну да бог с ней, с этой их пирогой недоделанной. Пассажиры — вот где колоритные кадры. Что их главный, старичок с целым орлом на голове, что двое его подручных, тоже в перьях почти до самых пяток. Одни гребцы нормальные, ну почти, не более трех перьев на затылке из-под налобной повязки свисает. Птицененавистники какие-то, ей богу. Сблизились, пришвартовались. Мы выстроились на своей территории, у борта, индейцы поднялись во весь рост на своей пироге. Глаза в глаза, можно сказать. Только их карие буркалы где-то на метр ниже наших. Тоже в переговорах преимуществом будет, пусть и чисто моральным.

— Хр фр, маляо — или что-то подобное выдал старик с чучелом хищной птицы на голове, после чего один из сильно оперенных перевел на ломанный испанский, типа великий вождь и шаман имя — длинное-не разобрать требует от бледнокожих пришельцев ежегодной дани в размере дальше пошли какие-то трудно воспринимаемые перечисления всего-всего и еще немного, иначе… длинное перечисление кар презренным бледнокожим со стороны бесстрашных воинов племени апалачи (вот название племени среди ломанных малопонятных испанских слов воспринималось четко).

— Значит, вам все тобой перечисленное, а нам что? — Тоже на испанском спросил я.

После короткого общения на индейском между собой переводчик пообещал оставить взамен нам наши жизни.

— Прости, уважаемый, но наши жизни и так принадлежат нам.

Старик закудахтал дребезжащим смешком, не дожидаясь слов переводчика. Похоже, переводчик был нужен только для антуража.

— Ты ошибаешься малец, — на вполне сносном испанском проговорил он. — С того момента, как вы оказались наедине с моим отборным отрядом людей — ягуаров, ваши жизни уже принадлежат нам. И не хватайтесь за свои громовые палки, выстрелить вы из них не успеете.