Мы одной крови — ты и я!

— Легкое ли дело! — с сомнением заметил Иван Иванович. — Не слишком ли короткий срок вы наметили — по крайней мере, для решения моральных проблем?

— Согласен. Моральные проблемы полностью не будут решены к тому времени. То есть, конечно, речь идет о тех проблемах, которые нам известны сегодня и которые существуют очень давно, потому что в будущем наверняка возникнут иные проблемы, которых мы сейчас и предугадать не можем. Но все же будет создана надежная социальная база для их решения, для ликвидации моральных пережитков прошлого. В целом человечество будет жить по справедливости, как ему давно бы положено жить. Ну, без войн, без классовых и расовых конфликтов, без эксплуатации, — и, само собой, будет сыто, одето, обуто, всячески ухожено, перестанет опасаться всяких там эпидемий, инфарктов, инсультов, раков, а будет сплошная санитария, гигиена и профилактика на самом высоком уровне.

— Это ты, брат, что-то больно много захотел! — усомнился Славка.

— А ничего не много. Это все само собой даже наладится, если мы справимся с войной и всяческим неравенством.

— Кто это — мы? — дурашливо поинтересовался Славка.

— Как — кто? Ну, мы — в смысле: все, кто живет сейчас на планете Земля. В том числе и мы с тобой.

— Привет! А я-то что могу сделать?

— Ну-ну, не прибедняйся, не люблю я этого. А что, за тебя кто-то ишачить должен? Я лично, может? Так у меня и своих дел вполне хватает.

— Иди ты! — Славка захохотал. — Брось меня агитировать, лучше про зверей расскажи. А про коммунизм и борьбу за мир я и сам как-нибудь осознаю.

— Осознаёшь ты, похоже! — фыркнул Виктор. — Смотри, вон у Барса вид интеллектуала по сравнению с тобой. Слушает внимательно, вовсю светит глазищами, не ржет, как конь…

— Только еще не хватало, чтобы он ржал! — с искренним испугом сказал Славка.

Барс сидел рядом со мной на тахте и будто бы действительно старался понять, о чем мы говорим: переводил взгляд то на Славку, то на Виктора и иногда тяжело вздыхал. Под его полосатым плоским лбом явно шла напряженная умственная работа. Мне, как обычно в эти дни, стало его жаль.

— Брось, кот, не слушай ты их! — тихо сказал я и почесал его за ухом.

Однако Барс недовольно дернулся и отвел голову от моих пальцев. Правда, он тут же смущенно мяукнул и боднул головой мою руку, но я ему сейчас мешал своими неуместными нежностями, это было яснее ясного. Мешал мыслить, что ли…

Тут позвонили, я пошел открывать и увидел Валерку и еще какого-то белобрысого мальчугана с большой плетеной корзинкой в руках. Корзинка сверху была затянута цветастым драным ситчиком и как-то странно колыхалась. Я уж сразу понял, в чем дело.

— Кота, что ли, принесли? — с неодобрением спросил я, глядя на корзинку. Или кто там у вас?

— Кот! — с гордостью ответил Валерка. — Но какой! Гениальный!

Белобрысый мальчуган громко шмыгнул носом и при этом сильно накренил корзинку. Сбоку из-под ситца высунулась черная кошачья лапа и судорожно вцепилась в борт корзинки. Судя по лапе, котище был громадный, побольше Барса. Я вздохнул.

— Ну, ребята, сами ведь слышите: у меня гости, не могу я сейчас заниматься с вашим котом, хоть он и гениальный.

— Ладно, мы его пока к нам отнесем, — решил Валерка. — А вы потом зайдите, когда ваши гости уйдут. Ладно?

— Да не знаю я, когда они уйдут! — взмолился я. — И устал я до смерти. Давайте, ребята, на завтра лучше уговоримся.

— До завтра они его пришибут сто раз! — хрипло сказал белобрысый мальчуган.

И я вдруг понял, что он плачет, потому и шмыгает носом.

— Ладно, давай к Валерке, я приду потом, — пообещал я. — Только не реви. Тебя как зовут?.. Герка? Герман? Ну вот, тезка космонавта, не разводи сырость, а то своего гениального кота насквозь промочишь, и он простудится. Иди-иди, я же сказал: приду, только не скоро, у нас тут разговор серьезный.

Мальчишки пошли к квартире Соколовых, и Герка все шмыгал носом.

— А кто хочет пришибить кота? — спросил я им вслед.

— Да все они! — с тоской прохрипел Герка. — В особенности бабка: в окно выбросить пообещалась, с восьмого этажа. А чем Мурчик виноватый?

— Ничем! — твердо заявил я, не подозревая, что меня ждет часом-двумя позже. — Идите, я приду. Тогда сообразим, что делать.

Глава одиннадцатая

Под всякой бездной раскрывается другая, еще более глубокая.

Р.У. Эмерсон

Собственно говоря, лишь очень немногие живут сегодняшним днем. Большинство готовится жить позднее.

Джонатан Свифт

Когда я вернулся в комнату, спор шел вовсю. Начало я записываю с магнитофона.

— Ну ладно, продолжим прогнозирование, — сказал Виктор. — Значит, при существующих уже сейчас предпосылках пути решения нашей проблемы могут быть примерно такими. Создается синтетическая пища — в первую очередь для людей и вообще для плотоядных.

Славка демонстративно охнул.