Мы родом из Страшного Детства, или Как стать хозяином своего прошлого, настоящего и будущего

Следующая — третья — система нашего мозга — это так называемый взаимосвязывающий семантический контур, и, к счастью, о нем можно говорить, не вдаваясь в особые подробности. Ибо это то, что часто называют интеллектом, а иногда даже и интеллигентностью (хотя правильнее было бы назвать все это «интеллектуевостью»...), в общем, всего-навсего способность владеть языком и оперировать понятиями. Импринтируется и кондиционируется он в дошкольные и первые школьные годы. А определяет способности человека к логическому постижению мира, систематизации, выводам и умозаключениям. Те, у кого этот контур импринтирован и кондиционирован успешно, обычно считаются «умными» (увы — в нашем обществе способность трепать языком на «высокие» темы почему-то считается главным критерием ума). Те же, у кого это произошло неудачно (а с учетом потрясающих «успехов» отечественной системы образования и тем более грядущей ее нивелировки, таких становится все больше и больше) — наоборот, тупыми или просто глупыми.

Последний — четвертый из все-таки «низших» систем человеческого мозга — контур именуется «моральный социо-сексуальный». В принципе, импринтируется он первыми опытами возникновения и удовлетворения полового влечения (не обязательно оргазма, как утверждает Р. Уилсон, но всегда таких «эротических вариантов», которые буквально «взяли за живое»). А далее, в процессе кондиционирования на этот своеобразный фундамент накладывается всяческие нормы и «табу» общества и/или ближайшего окружения. В результате образуется система, которая отвечает за «локальное» — местное и уместное — определение «морального» и «аморального». Здесь учтите, что вообще-то мораль всегда локальна

. Абсолютное же

морали просто не существует

. Так, у некоторых северных народностей до сих пор вполне моральным считается предлагать жену понравившемуся гостю. То же самое когда-то было и у сванов, которые, однако, считали вполне моральным еще и убить гостившего у них субъекта, но только после того, как, получив положенное гостеприимство, он покинет пределы селения. Локальность и относительность морали проявляется и в том, что она меняется со временем. Так, лет восемьдесят назад дамы обязаны были щеголять в строгих цельных купальниках, в коих наличествовали рукава и панталоны, а нынче же никто не падает в обморок при виде бикини или даже топлесс, хотя подобная «униформа» поборников морали того времени довела бы до сердечного приступа или даже инфаркта...

Помимо «моральности», социо-сексуальный контур контролирует еще и сексуальное наслаждение, продолжение рода и «родительство». «Удачное» импринтирование и кондиционирование этого контура порождает гибких и терпимых в ценностях и нравственных ориентациях людей, неуклонно придерживающихся, однако, «высших» моральных принципов (типа десяти заповедей или индийской Ямы), которые для них давно стала не внешним догматом, но внутренней собственной системой оценки Добра и Зла. Неуспешность же в социо-сексуальном импринтировании и кондиционировании приводит к тому, что подобный человек становится либо трудновыносимым для окружающих моралистом и догматиком, либо, наоборот, совершенно аморальным существом. Здесь эти две крайности сходятся. И не случайно журналисты в нашем отечестве то и дело «застукивают» очередного высокопоставленного моралиста за весьма аморальными действиями типа «групповухи» в бане или посещении девочек в частном борделе...