Мы с Варварой ходим парой…

— И вот тогда, — думаю я, — все будет совсем иначе! Не будет скуки, не будет вялых гуляний нога за ногу, не будет послеработной усталости и «срочных вопросов», которые надо решать, длинных, никому не нужных вечеров, не будет велосипедистов и неожиданных визитов, не будет дорог, машин, жухлой городской травы, дымящихся помоек и этой вечной лужи перед подъездом. А будет одно сплошное удовольствие, бодрость, веселье и здоровье столовыми ложками. Собака станет бегать, играть в мяч, нюхать траву и чуть ли не приносить в пасти жирных тетеревов. А я буду хохотать во все горло (обнажая безупречные белоснежные зубы), запрокидывая голову (красивые длинные волосы рассыплются по спине), вытягивая длинные ноги в модных кроссовках (именно ради этого случая они и куплены и ждут своего часа в шкафу!). Я буду молодая, веселая, спортивная, яркая, звонкая и хохочущая, буду тетеревов отпускать — ну зачем они нам, тетерева? Пусть летают! Пусть живет все живое и радуется жизни, как радуемся мы. И будет счастье и Настоящая Жизнь. Все предыдущее — репетиция, а скорее — просто маятное сидение в вокзальном зале ожидания. День за днем. «А вот наступит лето и тогда!»…

И никто не будет бояться мою собаку, и собака никого не будет бояться, и я наконец-то перестану быть «пограничником в дозоре». И никто не будет спрашивать, какая это порода, сколько она ест, злобная ли она, не боюсь ли я гулять по ночам, а заодно и спать под угрозой быть сожранной… Я привыкла к этим вопросам, отвечаю на них почти автоматически, не отвлекаясь от своих мыслей. Но иногда, примерно раз в год, мне хочется, чтобы вместо всего быть обычной молодой женщиной, соловеющей у костра на плече мужа и присматривающей за разыгравшимся (потом опять полночи не уснет!) ребенком.

Одним словом, главный урок, который я вынесла из похода — нет никакого ЗАВТРА. Есть только СЕГОДНЯ. И даже если сменить декорации, внутренняя суть все равно останется прежней. И не будет у меня собака бегать и играть, и не буду я хохотать. Тетерева превратятся в «глухарей» — в самом распространенном милицейско-процессуальном смысле. А сама я постепенно превращаюсь в подыхающее на холме чудовище с зажатым в лапе цветком. И выезд на природу не опровергает, а очень даже подтверждает этот факт, любезно предоставляя еще и правильные задники для финальной сцены подыхания. Вот такие у меня впечатления были вечером, когда мы с собакой таскались по окрестностям, слушая гитарные вопли тех, кто не слишком обременился мыслями о высоком.