Мы смеёмся, чтобы не сойти с ума

Когда меня в Союзе посадили в тюрьму, и была задача помешать Емельяну поступить в консерваторию, не дать рекомендацию и отправить в армию, никто на педагогическом совете даже не пытался что-то сказать о его профессиональных недостатках — настолько явно была видна пропасть между ним и остальными претендентами на рекомендацию — говорили о том, что он не комсомолец, манкирует субботниками и не проявляет политической активности на занятиях по военному делу. Емельян — единственный человек в Советском Союзе, поступивший в консерваторию без рекомендации. Хотя без рекомендации документы просто не принимают, Емельян пришел на предварительное прослушивание, и после этого вопрос о документах уже не стоял. Его бы приняли, даже если бы он предъявил документы на имя Адольфа Гитлера.

Емельян живет в своем мире и пишет божественную музыку, не обращая внимания ни на так называемые «современные тенденции, объявившие скрип несмазанной телеги классикой и величайшим достижением человеческого гения, ни на бешеные заработки ничтожеств, не имеющих к музыке никакого отношения, но исправно стряпающих один дешевенький шлягер за другим. Как результат, он полностью отрезан от двух кормушек, вокруг которых толкутся сегодняшние композиторы и композиторы-песенники. К коммерческой дешевочке он, естественно, не имеет никакого отношения, а для современных классических кругов он не просто враг, но сама угроза их существованию.

Многие обыватели, зациклившиеся на деньгах, акциях и пенсионных вкладах, недоумевают и спрашивают меня — как так получилось, что мой сын нигде не работает?

Емельян не получает денег, но работает — пишет и записывает свою музыку — по 15 часов в сутки, а не стремится он к тому, что они считают смыслом жизни, потому что не хочет разменивать свой непостижимый талант на преходящие символы материального успеха.

Запись его музыки стоит сумасшедших денег, но Емелюшка, твой бедный спонсор отец готов работать в шахте, на Чернобыльской атомной станции, чтобы вновь и вновь переживать момент, когда на твоем авторском концерте в Карнеги Холл, две с половиной тысячи человек встали и, стоя, 40 минут скандировали композитору, чье имя они в этот день услышали впервые.

Я надеюсь дожить до того дня, когда мир по достоинству оценит твой талант, и люди, слушая тебя, станут разумнее, добрее и такими же прекрасными, как твоя музыка.

Дай Бог, чтобы вдохновение тебя не покидало!

Живи спокойно — забросаю деньгами.

***

Дорогие читатели! Надеюсь, прочитав книгу вы получили удовольствие. Желаю вам здоровья, удачи, счастья; живите до ста лет, а если мало — звоните мне, и я продлю.

Ваш Борис Сичкин.