Мы те, которых нет

Он был озадачен. Не думал, что им сунут человека со стороны, даже имевшего отношение к работе «НК». Кто мог его сюда толкнуть, притом сразу руководителем сектора? Генерал Панасенко? Вряд ли – судя по его виду, он не слишком рад пополнению, хотя и неприятия не высказывает. Такие кадровые решения может принять только Директор ФСБ. Наверное, деятельность «НК» начала вызывать много вопросов у руководства. Трудно терпеть такую структуру. Пока были результаты и удавалось пресекать террористические угрозы – с ней мирились. Теперь она дала слабину, и сюда начнут подсовывать надзирателей и стукачей. А потом и вовсе прихлопнут.

Это очень плохо. При всех последних неудачах «НК» все равно остается наиболее эффективным механизмом противостояния террористической угрозе.

– Учитывая нашу оперативную бесполезность, а также теоретическую беспомощность, нашлись умные люди, предложившие программу выхода из кризиса. – Генерал протянул всем присутствующим распечатки с документом, заверенным двумя нулями секретности.

Куратор пробежал глазами текст. Много чего там было мудрого. И предложения арестовать всех оппозиционеров. И разворачивание сети фильтрационных лагерей. И введение комендантского часа. И прекращение деятельности большинства партий.

– Ну что? – Генерал обвел глазами присутствующих.

– Дурдом, – отодвинул от себя бумаги Гаврилов.

– Шизофреников в нашем ведомстве всегда богато было, – поддержал его Куратор.

Он вспомнил генерала, под руководством которого пришлось работать. Тот закрывался в кабинете, вырезал из журналов иллюстрации, вставлял в рамки и дарил отличившимся сотрудникам. Потом решил пойти на вышестоящую должность, попал на медкомиссию, и первый психиатр выдал ему диагноз – вялотекущая шизофрения. Сейчас госпитализирован, агрессивен, очень толково рассказывает про «инопланетно-масонские заговоры» с целью свержения государственного строя. Врачи его любят, поскольку у него какая-то редкая симптоматика, и на нем защитили не одну диссертацию.

А вспомнить другого сурового генерала, которого Андропов послал в МВД, чтобы тот прикончил это ведомство. Времена другие были, а диагноз тот же – шизофрения.

Похоже, руководитель Управления, подписавший этот документ, стремился попасть в эту теплую компанию.

– Вкупе с экономическими провалами из-за вступления в ВТО это бессистемное закручивание гаек в течение месяца-двух приведет к взрыву, который при нынешней степени деморализации органов правопорядка нам не погасить, – оценил документ Гаврилов.

– Согласен, – кивнул Куратор. – Драконовские меры имеют смысл, только когда являются частью более широкого комплекса спланированных мероприятий. Тогда с их помощью можно решить некоторые тактические задачи, да и то ненадолго. Этот план – путь в пропасть.

– И он будет принят, если мы не достигнем успеха, – объявил Панасенко.

– Все-таки что-то мы делаем, – сказал Гаврилов. – По информации моих агентов, в Питере задержана группа из трех взрывников. В Самаре…

– Все это шушера, – прервал его Панасенко. – Они подмазываются к «Альянсу». Эта нить никуда не идет.

– Если «Альянс» существует, – подал голос новый руководитель сектора «С». – Если это все не какая-то хитроумная игра.

– Какая игра? – возмутился Куратор. – Доигрались уже – сотни трупов. И это только начало.

– Кстати, а у вас есть какие-нибудь подвижки, Александр Аверьянович? – впился в него глазами генерал.

– Пока не готов доложить.

– А вы не злоупотребляете нашим долготерпением?

– Я не могу сейчас выдать результат. Но скоро он будет, – жестко произнес Куратор.

– Будем надеяться.

– Иначе я положу удостоверение на стол.

– Может статься, одними удостоверениями не обойдемся…

* * *

Прислонившись к стене у входа на станцию метро «Автозаводская», я ждал, попутно обшаривая айпадом, как локатором, Интернет. Настроения там были запредельные. Царила веселая атмосфера нравственного разложения. Люди совершенно потеряли ощущение, что такое хорошо, а что такое плохо.

Тема – недавняя техногенная катастрофа в шахтерском городке с полусотней трупов.

«Жалко людей.

Голосовали за партию мошенников. Теперь пускай детишки сиротами побудут.

Правильно. Пускай с голоду дохнут.

Да, не жалко».

Следующая тема. В Зауралье террористами взорвана патрульная полицейская машина:

«Многовато полицаев еще живых.

Жалко, только одна машина.

Хороший полицай – мертвый полицай.

Что вы пишете, педерасты? У погибших же дети.

И детей следом за ними в топку. У полицаев только уроды родятся».

Да, офисный хомяк – чрезвычайно воинственное существо.

Люди стремительно утрачивали все человеческое, приближая кровавую бурю, которая сметет их первыми.

Тут я увидел старый «Пежо». Направился к нему, уселся в салон.

Куратор нервно рванул машину с места, пролетел на красный свет. Покрутился минут двадцать, ближе к окраине остановился около пустыря, съехал с дороги. Хорошее место – все видно вокруг и никто не запишет наш разговор с помощью техники.

– Последняя серия терактов – это уже широкомасштабная война, – сказал он.

– Александр Аверьянович, сколько мы воюем. Бьем по рукам. А голову не видим.