Мы убили их в понедельник

— Чего ты от меня ожидаешь? Что я буду рвать на себе волосы? Биться головой о стену?

— На это я не рассчитываю, но, может быть, тебе могло бы быть просто стыдно? Ты способна чувствовать себя слегка виноватой?

Она пожала плечами:

— Пожалуй, нет. Было бы лучше, если бы никто об этом не знал. Но ты уже знаешь. И я предполагаю, что осуждаешь меня. Ничего хорошего в этом нет, но все же это и не конец света.

— Хорошо. Это не конец света. С этим я согласен. Но это грязные отношения. Позорные.

Ее ухмылка все еще не сходила с лица.

— Рассуждения на тему морали в такую рань? Да ладно, Майк. Расслабься. Это просто еще одна случайная связь. Только и всего. Никто не виноват. К этому шло уже довольно давно. Старая как мир история. И рано или поздно это должно было случиться и случилось. Это на самом деле не имеет никакого значения, Майк.

— Для Мэри?

— Ее брак испорчен до крайности, и ты знаешь это так же хорошо, как и я. Что она потеряла этой ночью? Ровным счетом ничего.

— Я все гадаю, что она сказала бы на это?

— Ох, Майк, ну в самом деле! Неужели не догадываешься? Если она когда-нибудь об этом узнает — а я надеюсь, этого не произойдет, — я точно могу сказать, как она будет реагировать. Даже если бы я сделала подробнейшее признание, она не стала бы слушать. Она объяснила бы все так: ее бедная детка пытается скрыть, что ее изнасиловали в пьяном виде. О, семейная честь! О, какой скандал! Тебе я признаюсь, что это было довольно подло и в основном по моей вине — черт, полностью по моей вине, — и, вероятно, лучше было бы, если б этого не случилось. Но это произошло, и с этим ничего не поделаешь. Может ли это случиться опять — может, а может и нет, кто знает? Но ты не должен вести себя так, будто я какая-то преступница или вроде того.

Он нахмурился, изучающе глядя на нее:

— Мне кажется, я не понимаю тебя. Ты выглядишь скорее лукавой, чем порочной. Но ты способна на порочные, ужасные поступки. Ты — опасный, жестокий человек, никого не щадящий. Ты способна даже оправдывать свои действия.

— А почему бы и нет? Это большой суровый мир. В нем происходит много неприятных вещей.

— Думаю, это оттого, что ты пустышка, — сказал он. — Пустышка в том смысле, которого ты никогда не поймешь. В тебе нет даже ростков морали. Ты ведь и слова-то этого не знаешь?

— Это напоминает мне беседы в церкви.

— Хорошо. В тебе нет совести. Но жалость к матери?

Она посмотрела на него с откровенным недоброжелательством:

— Хватит, я все поняла.

— Что поняла?

— Всю эту твою нравоучительную бодягу. У тебя ничего не вышло с Макгайр, да? Поэтому ты заделался таким праведником? А я гадкая девчонка. А если бы у тебя все получилось, друг мой, ты не сказал бы мне ни одного слова, так? Как мне жаль тебя, миленький.

Она засмеялась, и он почувствовал, что она старается, чтобы смех звучал совершенно естественно, но в глазах у нее не было смеха. В них была настороженность. Смех показался ему еще более искусственным, когда прекратился.

— Мы не понимаем друг друга, — сказал он. — Слова для нас с тобой имеют разный смысл. Это заставляет меня бояться за моих мальчиков. Я не хотел бы, что бы они выросли похожими на тебя, Дебби Энн.

— Я — реалистка. А ты живешь в выдуманном мире.

— Ты уверена в этом?

— Совершенно уверена.

Он поднялся и посмотрел на нее сверху вниз. Яркое солнце блестело на столе и в ее волосах. Она взглянула на него холодно, с уверенной полуулыбкой.

— Дорогуша, — сказал он. — Остается надеяться, что не случится ничего, что разбудит тебя. Потому что, если ты когда-нибудь проснешься, тебе придется посмотреть на себя в зеркало. И тебе не понравится то, что ты увидишь. Вот все, что я могу тебе сказать.

Он чувствовал, что если бы она могла дотянуться, то вцепилась бы ногтями ему в лицо.

— Должно быть, очень удобно жить таким святошей? Знаешь, никто никогда ничего для меня не сделал. Я буду вести себя так, как мне хочется, черт побери. У меня нет ни перед кем никаких обязательств.

— Тебе приходится добывать кусок хлеба в поте лица? Да, жизнь твоя нелегка.

— Я вообще не понимаю, к чему весь этот…

Он не слышал остального, потому что ушел, почувствовав, что его от всего этого просто тошнит. Он пошел в гостевое крыло и вымыл руки. Он злился на себя за то, что начал этот разговор с ней. Что-то происходит с людьми. С молодежью. «Может быть, — думал он, — мы что-то отняли у них и не дали ничего взамен? Может быть, человеческая природа действительно меняется каждую тысячу лет и теперь наступило время радикальных перемен. Мне это не нравится. Понятно теперь, отчего вымерли динозавры. Появилась стая шустрых мелких млекопитающих, которые поедали яйца динозавров. Им было наплевать на динозавров. Им просто нравилось есть яйца. Интересно, что с ними случилось, когда все яйца кончились?»

~~~