Мы вернемся домой

— Они чем-то отличаются от остальных? — с недоумением посмотрел на него Волгин. — Такая же фашистская сволочь. В нашем обществе национальность стала не имеющим никакого значения фактором. Мы все русские, родной язык практически для всех — русский. Но считать, что русские по крови чем-то лучше других непозволительно. Мне, например, кажется, что националистами становятся люди, которые сами из себя ничего не представляют, пустышки, но быть лучше других они все равно хотят, вот и утверждают, что они лучше только потому, что принадлежат к тому или иному народу. А у нас человек ценится исключительно по личным заслугам. Изобрел что-то, написал книгу или песню, высказал новый философский постулат, пусть даже приготовил новое блюдо? Честь тебе и хвала! Честно работаешь, создаешь новое, отдавая все свои силы? Честь тебе и хвала! А вот богатство не имеет никакого значения, наоборот, на собирающих никому не нужные вычурные вещи за деньги относятся с откровенным пренебрежением.

— Эк! — даже крякнул от такого известия белорус. — То есть хорошо устроившийся человек не достоин уважения?

— Если он ничего нового не создает, а только потребляет, то да, не достоин, — подтвердил капитан. — Обыватель-субпассионарий в нашем обществе не уважаем, обывательские взгляды высмеиваются. Нет, обыватели имеются, к сожалению, но их же дети, немного позврослев, от них шарахаются, как черт от ладана, им не хочется становиться такими же убогими, как родители. Наши школы направляют ребенка вверх, ему куда интереснее с друзьями летать в космос и посещать подводные города, а не рыскать в поисках особо роскошного дивана. В империи количество обывателей становится меньше с каждым годом. К тому же субпассионарии находятся под особым контролем искинов и не допускаются ни до каких важных постов. Все их попытки подняться в империи жестко пресекаются. К чему приводит их владычество вы можете видеть на примере Запада. ЛГБТ, вседозволенность, алчность, либерализм, разврат и прочая мерзость.

— Оно-то так, вроде, — озадачено пробурчал Батька. — Но как вы поймете, что тот али другой этот, как его, субпассионар?..

— Есть способы, — с улыбкой заверил его Волгин. — Субпассионарий свою хищную, наглую и подлую натуру обязательно выдаст еще в школе. Звериный эгоизм скрыть трудно. Да и не звериный тоже.

— То есть, эгоизм у вас тоже порицается? — задумчиво спросил белорус.

— Если я не за себя, то кто же за меня? — словами кого-то из древних ответил ему капитан. — Но если я только за себя, то зачем я?

— Мда… — только и сказал Батька, потом некоторое время помолчал, размышляя. — Это да, те, кто только за себя, все погубят. А бюрократия? Как вы избегаете человеческого безразличия и ошибок?

— Максимальным исключением человеческого фактора из цепочек управления. Иначе говоря — искины. И собирающиеся по мере надобности профессиональные советы. У нас нет правительства в вашем понимании, все системы работают совершенно иначе, и за три с половиной столетия этот подход доказал свою эффективность.

— Мне бы подробнее…

— Вот, возьмите. На этой флешке вся нужная информация по системам управления империи. Поначалу многое покажется вам диким, но оно работает, и отлично работает. Конечно, чтобы подобие этого получилось здесь понадобятся немалые усилия и несколько десятилетий, как минимум. Но переходной период дастся проще, чем было у нас, поскольку это один раз уже было пройдено и не нужно больше утыкаться в тупики и принимать неправильные решения. Есть опыт, а это бесценно.

Немного помолчав, капитан попросил:

— Составьте, пожалуйста, список претендентов на омоложение из старшего поколения. Но прошу учесть, что первой процедурой преобразования тела является полное ментоскопирование. Мы не вправе допустить, чтобы человек с либеральними, националистическими, западническими или обывательскими взглядами получил долгую жизнь. Если позволить этим врасти в наше общество и затаиться, они снова начнут постепенно его разрушать, добиваясь своей цели превращения мира в адскую клоаку, где им уютно.

— Это мне, конечно, не нравится, но понимаю, что надо, — скривился Батька. — Тем более, что моего мнения, как понимаю, никто спрашивать не собирается?

— С вами или без вас это будет сделано, — подтвердил Николай Александрович. — Лучше бы с вами, вы мне во многом нравитесь, хотя немало ваших решений были неудачны и принесли Белоруссии большой вред, за некоторые я бы тех, кто вам их присоветовал, вообще поставил бы к стенке.

— А за какие именно?

— Вот.

Капитан протянул собеседнику несколько листков пластибумаги. Тот прочитал и некоторое время хмуро размышлял, потом тяжело вздохнул — каждое его решение из указанных в списке сопровождалась кратким описанием последствий, причем многие оказались совершенно неожиданными. Похоже, этот тот самый имперский искин сработал, человек не сумеет так точно определить все до мелочей. Что ж, о том, что в его окружении хватает лоббистов самых разных сил, в том числе и Запада, президент знал.