Мы воевали на Ли-2

— Ли-2 — самолет. И отличный самолет, Горностаев, — спокойно, с холодком в глазах сказал Осипчук. — А воевать мы его научим. И ты тоже будешь его учить. Для этого нас всех и собрали. Не хватает машин, — сказал командир полка, — а работы много. Поверь, из Ли-2 отличный боец получится. Я пробовал, он может воевать.

Да, Осипчук был одним из первых летчиков, кто начинал разработку методики боевого применения этой сугубо мирной, предназначенной для перевозки пассажиров и грузов машины. В передвижных авиаремонтных мастерских на одном из Ли-2 установили кустарным способом бомбардировочное оборудование и вооружение. Испытывал его Б. П. Осипчук. И доказал: мирный, тихоходный самолет может воевать.

Наши полковые умельцы быстро освоили установку под фюзеляжами машин бомбодержателей для подвески бомб, прицелов, электросбрасывателей. Каждый самолет испытали с бомбовой нагрузкой на земле и в воздухе. Немало смекалки, изобретательности пришлось проявить инженеру-подполковнику В. П. Пономаренко, который руководил доработкой Ли-2. Но кустарная работа все же давала о себе знать. При бомбометании от летчиков и штурманов требовалось исключительное мастерство в боковой наводке и прицеливании по дальности. Иногда мне даже казалось, что машины, словно живые существа, просто не хотят воевать.

Вскоре после моего приезда в часть на строевом собрании командир полка коротко, четко объявил нам, летному и техническому составу, порядок формирования эскадрилий, программу боевой подготовки. Времени на нее отпускалось крайне мало — к началу мая полк должен быть отмобилизован и готов к боевым действиям.

Дни и ночи слились в нескончаемую череду. Спать приходилось урывками. Самолетов не хватало. И поэтому летали на них днем молодые летчики, ночью — те, кто освоил ночные полеты и бомбометание. На полигоне бросали цементные бомбы, и они со свистом врезались в подтаявший снег. Иногда срывались снегопады, низко нависали тяжелые свинцовые тучи. В такие дни нам еще больше прибавлялось работы — экипажи отрабатывали пилотирование по приборам. Огромная нагрузка легла на плечи коммунистов — опытных летчиков. Заместитель командира полка К. Н. Иванов, командиры эскадрилий К. Я. Меснянкин, И. И. Калинин, В. Тамбовкин, В. Д. Ширинкин, командиры отрядов Н. В. Савонов, С. И. Гиричев, А, Д. Щуровский, Б. М. Таций и многие другие сутками не уходили с полевых аэродромов. К 22 апреля 1942 года формирование полка закончилось.

Отмечено оно было единственным событием — 23 апреля экипаж старшего лейтенанта И. Н. Владимирцева получил боевой приказ: произвести выброску десанта в глубоком тылу врага у Белой Церкви.

Стемнело быстро. Снег сошел, сырая земля пахла прелым листом, травой. Машину готовили тщательно, и замечаний от экипажа не поступило. Занял свое место командир, следом за ним вошли в самолет старший штурман полка капитан С. С, Соколов, радист лейтенант Г. А. Буланов, борттехник техник-лейтенант Ф. И. Ващенко, стрелок старшина В. Е. Юрин. В полной темноте к самолету подошла полуторка. Бесшумно, словно ночные тени, скользнули в проем фюзеляжа десантники.

Взревели двигатели, кинжальный свет прожектора ночного старта высветил взлетную полосу, и серебристый в этом ярком свете машина пошла на взлет.

Мы остались ждать.

Когда встретили самолет, продефектировали его и на исходе ночи, к рассвету, пришли в барак.

Ващенко пил чай большими глотками. Стрельников, Уткин и я молча ждали, пока он поставит кружку. Все мы устали, бессонная ночь давала о себе знать. Поработать на машине, которая вернулась из полета, пришлось не жалея ни сил, ни рук.

— Хреновое это дело, война, — сказал наконец Ващенко. — Ли-2 жалко, здорово его посекло.

— Скажи спасибо, что целы сами, — буркнул Стрельников. — А машину подлатаем.

… На боевой курс экипаж Владимирцева лег сразу же после взлета. Набрали высоту, ушли выше облаков. Линию фронта определили по пожарам, которые увидели и разрывах туч. В районе Трубчевска, а чуть позже — Конотопа фашисты попытались поймать Ли-2 прожекторами, били зенитки, но дважды со скольжением командир уводил машину из опасной зоны. Киев обошли стороной. Снизились. С первого же захода выбросили десантников в нужном квадрате. И снова вверх, к серебристой спасительной холмистой равнине облаков.

— А вот под Можайском нам не повезло. — Ващенко снова налил кружку чая. — Облака остались сзади, и мы выскочили, как на арену. Схватили прожектористы нашу машину цепко. Уйти не удалось. Вот тут они за нас и взялись. Два снаряда мы поймали почти одновременно, У меня осколками парашют побило. Хорошо, успел аварийно выпустить шасси и закрылки. Так вот и топали в посадочном варианте…

Мы слушали борттехника и знали, что в бараке авиаторы так же жадно слушали штурмана, стрелка командира экипажа. Начиналась боевая работа. Кто закончит ее и где? А кому повезет меньше, чем Владимирцеву?.. И каждый думал о своей судьбе…