Мы все исправим (СИ)

Аз почувствовал, что эту речь он отпечатал в памяти уже давно: слишком ровной и многословной она была. И сейчас просто наступил тот самый день. Сказав все, что хотел, учитель пошел наверх. Аз присел на небольшой деревянный табурет, и задумался. Странное чувство владело им. Он знал, что рано или поздно закончит обучение и станет мастером, но это время всегда казалось ему одинаково беспредельно далеким, и он привык ждать, не ожидая. Могучая, гибкая сила предчувствия, подобная той, что показала ему мир с высоты, давно нашептала, что Азгород станет важной стоянкой в жизни, но не удержит его навсегда. Снова и снова он вспомнал, что он хотел сделать и когда-нибудь сделает. То, что подсказывало сердце и к чему взывал разум- два лучших советчика, которым он привык доверять в равной мере. О своем безумном желании он не говорил никому, даже учителю и трем верным приятелям, с которыми порой проводил время по-особому. Наука сложных ремесел была лишь благородным средством, но не целью. Это поможет ему приблизиться к двору триумвира. Завоевать доверие и прослыть одним из лучших в своем деле. Не ради серебра и золота, эти вещи Аз признавал лишь сырьем для красивых изделий. Ведь если человек прост, небогат, независим, его считают никем. Но стоит сделать что-то, что принесет покровительство и любовь высоких особ, как все подхалимы, которых в окружении триумвира было валом, станут падать в ноги и вылизывать даже соломенные шлепки. Но и они не цель, а средство. Он прочел множество книг, из тех, за которые отправляют в рудники, и знал, на чем держится власть всех этих "сильных мира сего". Но некоторые течения в их влиянии на Тривию Азу казались нелогичными и неестественными. Он чувствовал некое незримое постороннее влияние, которого просто так быть не должно. За свою жизнь в Азгороде он учился не только у Молчана, и не только ремеслу. Недаром местный подозрительный народ, которому палец в рот не клади, зовет его за глаза не то тайным чародеем, не то вызывателем духов, хотя ни тем, ни другим Аз не баловался, ибо понимал опасность и того и другого, был осторожен, как змей и рисковать без прикрытых тылов не любил. Аз вспомнил авторов книг, приносящих низвержение ветхих устоев и прозрение от избитых лекал. Ему предстоит нечто большее, и он это сделает.

.

Проститься с городом... Немного мест удерживали его здесь, но попрощаться с приятелями он решил сейчас. Как-никак, это были люди, которые последние десять лет скрашивали его не очень-то легкую жизнь. Быстро собравшись, он спустился во внешний двор, открыл створку ворот, и вышел на шумную ремесленную улицу, застроенную каменно-деревянными двух, иногда трехъярусными большими домами. Впрочем, большинство улиц в Азгороде были вотчиной мастеров. Улица довольно широка, но дома по ее краям примыкали друг к другу чуть ли не впритык, казалось, это один ну ооочень длинный дом. Прохожие спешили по своим делам. На перекрестках дежурили бдительные ополченцы-стражи с короткими острогами в руках. Их было легко отличить в толпе по старым, но вполне надежным защитным безрукавкам из сплетенных железных колец, и открытым стальным шлемам с чуть зауженым верхом. Из-под брони выглядывали полы темно-красных прикидов с ярко-красной отторочкой- такие носили лишь тривийские ополченцы. Их набирали из всех без исключения слоев населения, каждый взрослый мужчина в городе или крупном селе был обязан месяц из года, или неделю, если город большой, служить на благо города стражником. За это город даже платил неплохие деньги. И, обычно они выполняли свою работу хорошо, так как все понимали, что если сегодня ты на дозоре прозевал на чью-то беду, то в следующий раз прозевают твою, причем вполне нарочно. Азу тоже приходилось пару раз бывать в "шкуре" стражника, он тогда еще благодаря своему навыку поймал несколько воров, за которыми давно и безуспешно охотились городские сыщики... Оказалось-то, надо было просто посетить не самое приятное место- загородный выход городских говноводов, куда обычно никто не казал носа по всем понятным причинам. Там их и повязали. Тогда еще в городской визории Азу предложили стать сыщиком, но, он остался верен ремеслу.