Мы выбираем звезды

– И что? Я подумала… – Эйко обхватила себя руками за плечи – должно быть, тоже замерзла. – В шлюзе стоит твой звездолет. Попытайся улететь, вдруг получится? Больше шанса может не представиться. Лети на Луну или на Землю, в Кито или в Хиросиму, расскажи обо всем, что видела, согласись, если придется, на гипнотест, чтобы доказать, что ты говоришь правду. Авантисты вынуждены будут отречься от своего Гатри, а Корпус Мира вместе с «Файерболом» перехватит его корабль. Помоги нам, Кира.

– Бежать? – хмуро спросила девушка. – Знаешь, Эйко, я не раз прикидывала, как бы мне удрать отсюда, но неужели ты думаешь, что меня пропустят в шлюз и позволят улететь? Разрешение на старт дает служба контроля, а она теперь подчиняется полковнику Холдену. Не станешь же ты обращаться к нему? Согласна, пожалуй, сейчас на станции я – единственная, кто может пилотировать звездолет с ионным двигателем. Представляешь, ты звонишь Холдену и говоришь: «Полковник, выдайте разрешение на старт Кире Дэвис, которую разыскивает ваша контора».

– Представляю. – На глаза Эйко навернулись слезы. – Но я, кажется, придумала, как поступить. Конечно, если все откроется, тебя арестуют или… Я не могу просить, чтобы ты рисковала жизнью, даже ради всех колонистов Рагарандзи-Го. Но, быть может, послушаешь…

Киру внезапно бросило в жар. Она стиснула Эйко в объятиях – та вскрикнула от боли – и воскликнула:

– Выкладывай!

Когда Эйко закончила, Кира нахмурилась, помолчала, прислушиваясь к своим ощущениям, затем негромко проговорила:

– Ты уверена, что все получится? Полицейские вооружены…

– Зато нас будет много, – отозвалась Эйко. – К тому же, полковник Холден вряд ли прикажет стрелять.

– М-м… А если прикажет? Шокеры и слезоточивый газ ему не помогут, а если кого-то из колонистов убьют, я не завидую ни Холдену, ни его подчиненным. Впрочем, у него может быть на сей счет собственное мнение.

– Мы разговаривали с ним, после того, как он прилетел. Я просила освободить заложников. Он отказался, но впечатления самодура и солдафона не произвел. По-моему, Холден – не авантист, а патриот Северной Америки, который считает, что действует на благо своей страны.

– Многое будет зависеть от того, что он понимает под благом, – заметила Кира. Ей овладело нетерпение, однако она сдержала себя, еще раз проанализировала ситуацию и лишь тогда вскинула голову и засмеялась. – Твоя взяла! Я согласна.

– Кира, милая… – Эйко чуть было не заплакала от радости.

– Лить слезы будем потом, – сказала Кира, снова прижимая подругу к себе. Тебе понадобится не меньше двух часов, так? Bueno, тогда за дело. Я приму душ, переоденусь, перекушу, и мы с тобой встретимся на площади Юкава.

Эйко кивнула, расправила плечи и вышла из комнаты. Кира услышала, как она попрощалась с Ваном и его женой.

События разворачивались стремительно. Корабли с Луны вышли на орбиту на расстоянии около четверти миллиона километров от станции. По всей видимости, они ожидали распоряжений от своего начальства, а тот, кто находился на борту патрульного звездолета, судя по всему, решил их пока не атаковать. Кира искренне сочувствовала людям, которые томились в неизвестности.

Информационные агентства Земли сообщали о демонстрациях и бунтах в Северной Америке, о том, что одно из подразделений полиции перешло на сторону населения, об ожесточенных столкновениях почти во всех городах. Отделить правду от вымысла и понять, что происходит на самом деле, представлялось едва ли возможным. Власти утверждали, что беспорядки успешно подавляются. Иностранные корреспонденты, которые присутствовали на месте событий, пребывали в полной растерянности, их маловразумительные репортажи сопровождались грохотом выстрелов и взрывов. Создавалось впечатление, что восставшие действуют независимо друг от друга, а оружием их снабжают бандиты и люди вроде Фарнемов. Бандиты почти наверняка участвовали в происходящем ради наживы, а среди простых людей, тоже почти наверняка, было немало идеалистов. Поступило сообщение об упорных боях на Гавайях. Как там Валенсия? Что с Паккерами… и со всеми остальными?

Гомстедеры заявили о своем нейтралитете и заняли круговую оборону, предупредив, что будут стрелять в каждого, кто посмеет приблизиться к их территории. Трое мулл объявили Джихад безбожникам-авантистам и посулили всем, кто падет в битве за правое дело, что они попадут в рай; следом выступили двое шейхов, которые призвали мусульман не вмешиваться. О Тахире ни слова. Быть может, он ушел в подполье? Прочие общины пока воздерживались от заявлений, но никто в открытую не осудил действия Армии Освобождения.