Мы выбираем звезды

Он отрицает то, во что не хочет верить, подумала Кира. Вряд ли подпольщики или хотя бы те из них, кого готовят для вооруженной борьбы, – вряд ли они чудовища. Однако маловероятно, что среди хаотиков царит полное единодушие. Но революционные движения, у которых нет надежды на победу, быстро погибают. А чтобы возникла надежда, необходима поддержка из-за границы, от изгнанников и от других государств, которые даже преследуют собственные цели…

– Прошу прощения, – извинился Валенсия, улыбнувшись своей обворожительной улыбкой. – Я чувствовал, что нужно спросить, хотя, признаться, заранее знал ответ. Надеюсь, вы ни в чем нас не подозреваете? Muy bien, мы везем – скажем так – один из тех предметов, за которыми охотится Сепо. Нам необходимо как можно скорее покинуть страну. Времени в обрез, поэтому я сумел договориться только насчет яхты, которая является собственностью джентльменов удачи. Вы знаете, они нам не отказывают, поскольку братство Салли Северин кое в чем им помогло; мое начальство решило, что пришла пора получать долги.

Кира сделала большой глоток. Как ловко Валенсия ведет разговор, ухитряясь не сказать ни слова о том, что действительно важно! Интересно, почему его «начальство» пошло на такой шаг? Они ведь не идеалисты, следовательно, прекрасно понимают, что, помогая Гатри в беде, получат награду – не только наличные, но и дружбу «Файербола». Однако… Выходит, им известно истинное положение вещей? Неужели Эстер Блум рассказала бандитам все, потому что у нее самой не нашлось средств, чтобы организовать бегство Гатри? Или Валенсия разузнал, что к чему, по приказу того же «начальства»? Да, время у него было, причем он мог сделать это и раньше, сразу после беседы с Эстер.

Слишком много «или». В принципе, подобные сведения распространяются сами собой; и бог бы с ними, если бы они не увеличивали риск. Валенсия не предаст… Насчет его шефов тоже можно не волноваться. Можно ли? Сепо наверняка известно о бандитских братствах больше, чем оно признается. Если копы нападут на след, они, скорее всего, наплюют на собственные усилия, которых потребовало устройство той или иной западни, арестуют всех, кого смогут, и допросят с пристрастием.

Значит, и впрямь необходимо поскорее сматывать удочки.

– По дороге нас проверяли, – сквозь звон в ушах расслышала Кира голос Валенсии, – все вроде обошлось, но я решил, что не стоит рисковать. Поначалу мы думали добраться до Сан-Франциско. Вы можете связать меня с джентльменами? И как по-вашему, согласятся ли они выйти завтра в море и можно ли договориться с кем-нибудь из рыбаков, чтобы нас отвезли на лодке к месту встречи?

Фарнемы переглянулись, призадумались.

– Если у них будет разрешение, датированное сегодняшним днем, то, мне кажется, все получится. Капитан скажет в порту, что его задержали семейные неприятности, – проговорила Энн после паузы. – А ты, Джим, позвонишь на работу и объяснишь, что не сможешь прийти. Причину мы подберем.

– Надо определить место встречи, – отозвался хозяин, дергая себя за бороду. – Обычно побережье охраняют не слишком тщательно, но раз власти окончательно спятили, не стоит подвергать себя опасности. Ведь ни к чему, чтобы нас остановил катер или амфифлайер. Я проверю маршруты патрулей.

Обыкновенный рыбак? Неужели в подполье все такие – обычные люди, каждый из которых делает свое дело? Кире почему-то представилась свернувшаяся кольцами змея. Если знать, куда наступать, можно каблуком раздавить ей голову, но если шагать наугад, она обязательно укусит, а выжидая удобного момента, будет шевелить своим раздвоенным языком.

– Bueno, все решено? – спросила Энн. – Тогда давайте есть, ужин давным-давно на плите.

За едой они говорили о погоде, обсуждали спортивные новости и местные происшествия. Кира поняла: знать нужно только то, что необходимо. Вскоре после ужина она улеглась в постель, которую приготовила Энн. Валенсия и фарнемы засиделись допоздна. Встав на рассвете, девушка догадалась, что они, вероятнее всего, не ложились вообще.

20

Вспыхнул и угас над морем еще один закат. Наступили вечерние сумерки, а когда Кира после ужина поднялась в смотровую кабину, оказалось, что на это полушарие Земли опустилась ночь.

На борту корабля, способного преодолеть расстояние от материка до Гавайев за какие-то тридцать с хвостиком часов, пассажиры на палубе не болтаются. Впрочем, смотровая кабина ничуть не хуже. Обтекаемая, как и весь корпус «Каравеллы», что прыгала по волнам на своих поплавках (Кира едва замечала движение, скорее ощущала, что сроднилась с машиной и стихией); козырек, который защищает от брызг…