Мы знаем правду

По пути я рассказал Илье о том, что поведал мне шаман, от чего тот виновато почесал затылок и попросил на время сферу полиглота. Шагая между снующих по своим делам трогов отмеченными теперь как дружественные единицы, у меня в голове созревал очередной план, который мог очень помочь нам в будущем. Но вновь, нужно было многое обдумать и просчитать, ведь, наверняка не просто будет управлять небольшой армией для достижения собственных целей.

Когда мы оказались в одной из палаток с двумя настилами из каких-то шкур, Илья о чем-то стал беседовать с Квогром на их наречии, которое я теперь совершенно не понимал. Завалившись на один из настилов, который оказался очень мягким и удобным, не обращая внимания на общающихся боевых товарищей, я мгновенно отключился, утомленный очень долгим и насыщенным днем.

Глава 5

Открыв глаза, я какое-то время молча, глядел в низко висящий грязный потолок походной палатки, в которой нам пришлось остановиться. Идти и что-то делать совершенно не хотелось, тело было ватным, а в голове кажется, посилился ручной дятел, который назойливо отбивал похоронный марш сразу в оба виска. Симптомы были похожи на банальное похмелье, на что я бы и сделал ставку, если бы не был сейчас обложен с ног до головы игровыми условностями ново-созданного мира. С другой же стороны, когда-то эти условности пропадут и не обязательно все одновременно, так почему бы не начать с наиболее полезных из них и не сделать этот мир капельку гаже, чем он уже есть?

Я нехотя повернул голову, и увидел, что мой товарищ крепко спит, свернувшись в клубок на таком же настиле, что находился сейчас подомной. Совершив неуверенную попытку подняться, я достал из кармана фляжку с припасенной травяной настойкой с секретом в виде повышенного градуса и сделал пару глотков, а затем вновь лег на ворох мягких шкур заменяющих подушку и прикрыл глаза. Кажется, начинает отпускать. Хорошо.

Спустя еще полчаса, я, наконец собрался с силами и привел тело в вертикальное положение. Игровые часы показывали «час дня», а значит, весь день еще впереди. Заняться было особо и нечем, ведь, благодаря Крутиле, да упокоится его душа с миром, мы давно переросли местных монстров уже на несколько уровней, а получать крохи опыта с легкой добычи мне было просто лень. Глупое занятие.

Послонявшись по лагерю, я набрел на вигвам Квогра и решил зайти. Старый шаман со страшным лицом, в окружении еще четырех трогов с не менее страшными лицами, что-то жарко обсуждали на своем языке, который из-за отсутствия сферы полиглота я совершенно не понимал, а едва увидев меня, резко замолчали и тупо уставились кто куда.

Шаман вышел вперед и, улыбаясь, начал что-то вещать, но пожав плечами, я попытался объяснить ему, что не понимаю, и как только его хозяин соизволит оторвать зад от своей лежанки и передаст мне сферу, мы сможем побеседовать о чем угодно. Удивительно, но мне показалось, что старик все понял, ведь когда я закончил свою тираду, он четко кивнул в знак согласия и вернулся к своим соплеменникам.

Дело было вечером, делать было нечего. И действительно, часы уже показывали пятый час, а мой товарищ по-прежнему спал без задних ног. От безделья, я сидел возле одного из многочисленных разведенных костров, и вооружившись в левую руку простеньким ножом что нашел здесь же, и положив перед собой посох Тритона, пытался побороть игровую условность в ношении оружия. Ну правда, похмелье она значит вернула, а небольшой посох, который легко и просто носится в одной руке, требует чтобы вторая рука была всегда свободна! Аж бесит…

Натыкаясь на невидимый барьер и уже устав перечитывать системное сообщение предлагающее освободить занятую руку, я рефлекторно отдергивал руку от неприятных ощущений игрового запрета и вновь повторял попытку ее побороть. Спустя продолжительный отрезок времени, я, сжав зубы и собрав всю волю в кулак, вытянутой рукой не отрываясь, начал давить на невидимую оболочку запрета не обращая внимания на боль и спустя примерно минуту непрерывного давления, пелена запрета, кажется, стала давать слабину, но затем, резко вздыбившись, грубо откинула мою руку.

Громко закричав от злости, я вскочил на ноги, швыряя в сторону леса ржавый тесак, а затем что было сил, пнул валяющийся возле костра посох. Гневно дыша и мысленно давая себе команду успокоиться, я сделал глубокий вдох и пошел поднимать улетевший в сторону нашей с Ильей палатки посох. В тот момент, когда злосчастное оружие убитого короля оказалось в моем инвентаре, из открытой палатки донесся жалобный стон грязнокровки, вкусивший позабытый вкус похмелья.

Войдя внутрь, я увидел скорчившегося на настиле полудемона, обхватывающего лысую голову руками, в попытке заглушить неприятные ощущения.