Мышеловка а-ля 90-е

Михаил тут же уловил наше настроение и выдал мудрое решение. Он был наслышан, что у парней и у Светки – у всех исключая меня нет документов и добраться до дома будет большой проблемой. Тем более он был наслышан и про то, как мы накуролесили с яхтой. Михаил спросил Гурама, а не может ли он оказать ему маленькую услугу и докинуть домой его братву? Гурам приветливо ухмыльнулся, сказав, что «гавно вапрос», что достават в цэлости и сохранности. За Урал? Да хот на сэвэрный полус. Кагда скажэш.

Мы взяли себе пару часов на сборы и сошлись на том, что машина будет ждать на том берегу, куда Михаил доставит нас катером.

***

Прощальный фуршет проходит за пустым столом. Проголодавшись, мы доели даже остатки засохшего сыра. Зато выпивки ещё завались, но и на неё никто кроме Геракла смотреть без слёз не может. И всё равно всем нам хорошо. Каким-то чудом мы снова избежали смерти. На этот раз чудо сидит в центре стола. Плюгавенький с виду возрастной мужичёк с редкими волосами и палевой бородой снова улыбается своей доброй улыбкой, глядя на нас. Геракл лупит его ладошкой по спине и мычит «Миша, если бы ты жнал, как я тебя уважаю». Он ведёт себя с Михаилом так же, как и раньше, словно не слышал, что на самом деле представляет из себя этот человек. И Михаил, он же Стоматолог реагирует на это панибратство, точно так же, как и до этого, когда он играл святого старца. Или всё таки не играл? Из всего того, что могло бы выдать в этом старичке личность сильную и неординарную, есть эти глаза. Серые, широко расставленные с нависшими седыми бровями, они будто смотрят сквозь тебя.

Мне непонятно только одно. Как этот похожий на бомжа человек, без документов и неизвестно откуда взявшийся сможет доказать, что он это он. Неужели эта наколка на левой груди может прокатить вместо паспорта. И это в двадцать первом веке, где скоро каждому в жопу имплантируют мигающий маячок. Ну хорошо, если подтверждение личности Стоматолога, можно отдать на откуп местному менталитету, то всё остальное…

– Михаил! А что ты собираешься делать дальше? – спрашиваю я, прерывая мирную беседу старца и Геракла.

– У меня теперь много дел, Слава. Тут просто непаханый край работы! – улыбается старец.

– А жить ты где будешь?

– Как где? А это всё? Думаю вполне пригодно для жилья. – Михаил раскидывает руки в стороны.

– Но это же собственность Жанны. Ты же сам говорил.

– Ну да…– спокойно отвечает Михаил, будто это ничего не значит.

– Сейчас на этот дом могут претендовать ближайшие родственники. – вступает в разговор Светка.

– Думаете? – Михаил скептически морщится. – Дело в том, что в этих местах всем известно имя Стоматолога. Каждая бабуля лузгающая семечки на завалинке и каждый школьник, если их спросить, чей этот остров и замок, назовут вам только одно имя. Может это и парадокс, но формальные законы собственности в моём случае не работают. Вряд ли кто-то из родственников Жанны осмелится претендовать на этот дом, который, кстати, очень скоро перестанет им быть.

– Это как? – спрашиваем хором я и Светка.

– Здесь будет храм. Это последний и самый грандиозный проект, который я собираюсь воплотить в жизнь. Пойдёмте со мной! – Михаил встаёт из-за стола и идёт к выходу из банкетного зала. Наш пьяный и побитый отряд гурьбой высыпает за старцем на улицу. Здесь уже во всю светит весёлое солнышко.

– Смотрите! – Михаил водит пальцем, указывая на башню. – Вон там будет часовня с колоколом. Здесь храм. Здесь, здесь и здесь будут золотые купола. – он тычет пальцем в острые коньки крыш. – Там ещё одна часовня, – Кривой палец тычет в столовку, где мы только что сидели. – Всё это будет в белом камне. Можете себе представить?

Михаил улыбается, словно смотрит уже не на замок, а на белоснежный храм с горящими на солнце куполами.

– Это ж сколько надо денег! – Чешет голову Поночка.

– На самом деле, не так уж и много. Основное здание есть, часовня есть. Нужна внешняя и внутренняя отделка, купола и всё такое…– Михаил продолжает мечтательно смотреть на освещаемую красным утренним солнцем башню. – Кто его знает…может быть я ещё тогда начал строить этот храм…Пришла пора закончить начатое. Мне бы вот ещё батюшку хорошего.

– Знаю я одного. – Я улыбаюсь, вспоминая Давида. – Могу посоветовать. Поговорите, а вдруг согласится?

– Нет! – Михаил почему-то отрицательно мотает головой. – Не получится поговорить.

– В смысле? – Я не понимаю, что имеет в виду старец. Он даже не знает, о ком я ему хотел сказать.

– Я знаю, о ком ты говоришь. Я же слышал ваш разговор в бане об однокласснике.

– Ну да, мы говорили о Давиде…

– Дело в том, что всю эту историю я слышал уже не в первый раз…

– Как?!

– Тот священник, с которым я дружил в Испании…его звали Давид…И этот шрам на его верхней губе, оказывается твой подарок, Вова.

– Да ну на…

– Не может быть…

– Вот это да…

Говорим мы хором и нараспев.

Значит, Андрюха Давидов и был тем священником из рассказа Михаила.

Значит и Андрюхи больше нет.