Мышеловка для босса

— Ну хорошо, сначала просто сходим на свидание. Настоящее, — выделил он интонацией это слово, — свидание, а потом уже и о дальнейших планах поговорим.

Александр наклонился и поцеловал Машу легко, невесомо, и она почувствовала, как стали мягкими колени от нежности, накативших эмоций.

В это время организаторы убрали заграждения перед сценой, дождавшись последнего участника, включилась музыка и после непродолжительной речи генерального директора, который благодарил всех за поддержку, начался концерт.

Но Маша и Саша этого не уже не слышали — они шли, обнявшись, по парку, перебивая друг друга, делясь последними новостями.

Эпилог

В шесть часов утра появился совершенно новенький человечек. Маленькая девочка с крохотными кулачками, закрытыми глазами, но вполне себе громким криком.

Маше дали пару часов в родовом зале на то, чтобы прийти в себя, а потом отвели в палату. В окном уже вовсю струился солнечный день. Запах стоял одуряющий — пахло скошенной под окнами травой, начинающейся жарой, свежим воздухом, который благоухал немного огурцом. Все это — солнце, лето, жар и аромат пахучего июня обрушивался сразу, порабощая без остатка.

После полутемной родовой, освещенной огромными лампами, эта жизнь, что струилась из окна солнечными лучами, казалась ненастоящей. И поэтому маша сначала зажмурилась, а потом улыбнулась: наступил новый день.

А после Маша лежала на животе, уткнувшись в больничную подушку лицом и радостно ощущала, что у нее появилась и другая сторона тела. На животе она не спала уже девять месяцев и сейчас ощущала непередаваемое чувство свободы.

Ветер из открытого окна холодил пятки, она была совершенно одна и почти слышала, как по деревьям струится сок, вместе с жизнью. Это было удивительно и волшебно.

И тут в палату вошла женщина в цветастом больничном халате, запахнутом на груди,

и одноразовой шапочке, которая бывает у хирургов.

Маша сразу поняла: врач.

— Ну как, родила? — спросила, улыбаясь, она.

— Родила, — радостно вздохнула Мари.

— Как ты назвала ребеночка? — продолжала незнакомка смотреть сверху вниз.

— Это уж как муж решит. Мы с ним договорились, его право — дать имя первому ребенку, — поделилась Мари.

— Ну так что, привезти тебе, или сама дойдешь? — женщина поставила руки в бока.

Интересный вопрос задает эта врач. Сама она дойдет за своим ребенком или ей его принести?

Да за своим малышом любая мать пешком на Северный полюс готова пойти. Для чего Маша в роддом приехала? И, ни минуты не раздумывая, выпалила:

— Конечно, я дойду сама. Хочется посмотреть, как все здесь устроено.

— Тогда я пойду впереди, а ты за мной, сама увидишь, куда идти, — улыбнулась собеседница — врач, как решила Маша, в странном цветом халате.

И Маша пошла.

В длинном коридоре оказалось на удивление много людей. Женщины разных комплекций шустро сновали туда — сюда, а она по стеночке шагала вперед. Колени еще немного дрожали после того, что произошло всего несколько часов назад, но маша все шла и шла, как партизан на амбразуру.

Прошла роддомовский «рецепшн» — пост медсестры, где стояли роженицы, врачебный и технический персонал. Прошла столовую, из полуоткрытой двери которой доносились ароматы еды. А вот беби-бокс так и не увидела. Остановила врача в шапочке.

— Извините, тут женщина в цветастом халате шла, я ее потеряла из виду, — постаралась она как можно внятнее объяснить, кого ищет.

— Мамочка, вы новенькая? Только из родовой? — участливо заглянула та в глаза.

— Да, вот по пути потеряла из виду врача. Она у меня спросила: самая я дойду или принести.

— Что принести?

— Ребенка, конечно, — фыркнула Маша. — Видимо, она меня в беби-бокс вела, да обогнала, что неудивительно.

— Да вон же он, возле поста, — указала женщина рукой в обратную сторону.

Мари развернулась на триста шестьдесят градусов и тихим шагом направилась к посту.

Быстро глянула на женщин и вошла в раскрытую дверь. В палате в прозрачных боксах на колесиках лежало четверо абсолютно одинаковых, запеленатых в пеленки с мишками столбика с морщинистыми личиками. Она внимательно прочла имена-фамилии каждого и возле последнего остановилась. Вот она!

Маша взялась обеими руками за пластиковую люльку, оперлась на нее и повезла по коридору в палату, по пути довольно улыбаясь проходящим женщинам.

Наконец, спринт-марафон был закончен. Мари вернулась в комнату с открытым окном в лето.

В палате на соседней койке сидела девушка. Она расчесывала свои длинные волосы и улыбалась.

— Привет, я Лиля. Надо же, как тебе быстро ребенка дали! — сказала она.

Маша задумалась на секунду, а потом ответила: — Да я сама взяла.

Лиля удивилась.

— Ну, может быть, тем, кто делает кесарево, как мне, нельзя самим детей брать… Потому что мне делали операцию, — задумалась она и предложила: — Кстати, сейчас время обеда. Сходи в столовую.