Мышеловка на Эвересте (СИ)

Авианосец величественно продвигался вдоль суеты Персидского залива, окруженный сотней суденышек и мощных кораблей прикрытия. Шесть тысяч американских солдат утрамбовали консервную банку последнего поколения под именем "Джордж Буш" и вели свою спокойную, сотовую жизнь как пчелы в улье, по ходу выполняя свои обязанности. Капралы мужчины трахали сержантов женщин. Сержанты женщины командовали рядовыми мужчинами. Рядовые солдаты и моряки уповали на судьбу и Американскую Мечту, вспоминая Майкла Джексона, Майкла Джордана, прочих негров, прищуренных, обрезанных, в юбках, с волынками, с побоями, с отсидками на зоне за грабеж, с педофилией, с педерастией, с садизмом, мазохизмом, вуайеризмом, эксгибиционизмом, некрофилией и любовью к "Макдоналдсу", дополняющего мировую массу животного жира, на котором зарабатывали миллионы и миллиарды прибыли худющие, хитрые евреи, арабы и китайцы, продавая средства от похудения, лишь вдохновляющие новый миг желания пожрать, выпить, потрахаться, изнасиловать, избить, украсть, дать в морду, ограбить Федеральный Банк Резерва, построить пирамиду для дураков, дарящих свои деньги умным, выпить водки, нюхнуть кокаина, ширнуться героином, отсудить у родственников лишний миллион, помолиться богу и свалить к неведомой матери туда, никто не знает куда.

Жизнь очень оживленно кипела в недрах авианосца Джорджа Буша, хорошего парня, чье это имя и есть, в свое время по-настоящему глядевшему в лицо смерти, прыгая с парашютом в океан полный голодных акул и злобных возможностей сдохнуть как сухопутная летающая собака в дерьмовой Атлантике, которой наплевать на мировые войны так же, как на синих китов и китовых акул. Тот ещё парень. Ввалил Ираку полный отпад, но унижать не стал, в отличие от сучьего сынишки, получившему ботинком по морде.

Короче, дело шло к ночи, когда противокорабельная ракета "Гранит", насвистывая песенку гигагерцевых потоков своим электронным интеллектом, мчалась на радостное рандеву с американским мастодонтом ползущим по Заливу своими тридцатью узлами и натренированными суками сержантами, кидающимися под псов капралов в нерабочее время в рабочих кубриках, впиваясь рабочим ртом в рабочий организм работящего американского солдата, помнящего об Американской Мечте даже во время куннилингуса, минета и анального секса.

Насвистывая песенку о берлинских стенах летела русская падло, взирая добрыми глазками системы позиционирования на громадную тушу красавца из железа, которое не тонет, и надеялась на романтичное любовное рандеву, а также грядущее сближение и совокупление с носителем Американской Мечты, которая загнала в кубрики шесть тысяч кусков пушечного мяса, похожих мордами на молодого Джексона, Кеннеди, Маккартни, Линкольна, Наполеона, Лермонтова, Македонского, Нерона, Эхнатона, Рамзеса и далее уходя мыслями по нисходящей в прошлое, которое всегда есть, и всегда рядом с тобой в виде петли на шее, прыжка с балкона, таблеток похожих на цианид, лезвия бритвы и прочих романтичных штучек останавливающих время и дающих возможность передвижения куда угодно, как американский авианосец гордо несущий носителей Американской Мечты, жаждущей объять необъятное, что само по себе прекрасно и делает жизнь Жизнью, а не куском дерьма, проплывающего вдоль Персидского залива и не интересного даже местным голодным акулам.

8

— Согласен, она своеобразна, - ответил представитель, ухватившись за кошку, которая резким прыжком влетела на подлокотник кресла и впилась желтым огнём взгляда в собеседника небритого блондина, словно детектируя на его лице правду.

— Да, своеобразна, - повторил тот и швырнул кошку на ковер.

«Цветы бетонного рассвета»

Узкая тропинка вилась между шершавыми соснами как юркая, молоденькая змейка, убежавшая от папы и мамы и несущаяся, куда глядят молодые, бесшабашные глазки.

Кто её указывал дорогу, столь невероятных изгибов и серпантинов?

Со всего размаху, пронесшись сквозь густые заросли кучерявого орешника, она радостно впилась в дремучие заросли густого и почти непроходимого шиповника, несгибаемого никакой погодой и никакими реконструкциями лесопарковой зоны. Пробороздя по тоннелю игольчатых конструкций своё юркое направление, она шустро выскочила из иголок и радостно восприняла небольшую поляну всю заросшую дикорастущими цветами.

На поляне стояла станция метро. Людей не было.

Собственно, без них станция вполне обходилась. Можно было спокойно пролезть через проходную систему совершенно бесплатно, контроллеры отсутствовали. Эскалатор уводил состояние глубоко вниз, незамысловато меняя уровень сознания и ощущений. Матовый свет галогеновых светильников и холодной плазмы мониторов декоративно прорисовывал ситуацию, мороча голову субъективностью перспективы будущего, которое пряталось где-то там, за горизонтами подземных тоннелей. Несомненно, что солнечный свет и его производные - миражи счастья - рождается в подземных тоннелях непросматриваемых горизонтов неведомого ощущения себя во всем. Метрополитен всегда ведет куда-то. Туда вел он и сейчас.