Мышеловка на три персоны

— Так, — Вольфганг Степанович потёр руки, — это та самая картина? Холст действительно очень старый, а что там внутри… Посмотрим, посмотрим!

— Что, вы попробуете снять с неё верхний слой? — поинтересовалась Ирина, проявляя осведомлённость в вопросах реставрации.

— Да ты что! — ужаснулась Катя. — Это такая долгая и кропотливая работа! Аккуратно снимать верхний слой надо будет несколько месяцев, иначе сама картина может пострадать!

— Вы совершенно правы, — Себастьянов с уважением взглянул на Катю, — если наше предположение подтвердится, этим займутся лучшие специалисты страны… но пока мы можем заглянуть сквозь верхний красочный слой…

Он осторожно взял картину и вложил её в большой аппарат, стоявший рядом с его столом. Аппарат ровно загудел, засветился голубоватым светом экран монитора. Вольфганг Степанович пробежал пальцами по клавишам, на экране начало проступать изображение.

— Это вроде как в аэропорту, — прошептала Жанна на ухо Ирине, — когда просвечивают твой чемодан…

Подруги через плечо хозяина кабинета уставились на экран. Изображение на нем становилось все чётче и чётче.

Сквозь унылый, кое-как нарисованный пейзаж проступили человеческие фигуры. Двое мужчин за резным столиком, в руках одного из них стаканчик для игры в кости, другой взволнованно следит за его руками. За спиной игроков стоят две женщины в нарядных, богато расшитых парчовых платьях. Сзади виднеется высокое стрельчатое окно, за ним — цветущий сад…

Даже в бледном, нечётком изображении на экране видно, как тонко и талантливо выписаны человеческие лица и фигуры, детали одежды, убранство комнаты.

Вольфганг Степанович с неожиданной для его возраста и комплекции прытью вскочил из-за стола, схватил трубку телефона и закричал в неё:

— Кирилл! Кирилл Сергеевич! Приходи немедленно и всех своих зови! Я нашёл неизвестного ван Гроота!

* * *

Когда восторги стихли и пожилые, представительные мужчины с просветлёнными от радости лицами покинули кабинет Севастьянова, где они только что визжали и прыгали от восторга, как кочевники племени мгвангве во время большого осеннего праздника, Вольфганг Степанович вспомнил о трех подругах, которые скромно ожидали завершения ритуальных плясок.

— Да, — проговорил он смущённо, — я так увлёкся, что забыл о самой важной стороне дела… эта картина… она… как бы это сказать… она нашлась… найдена… обнаружена благодаря вам, и вы имеете право… то есть… — он окончательно смешался и замолчал.

— Не волнуйтесь, Вольфганг Степанович, — ответила за всех Жанна, — мы будем счастливы, если эта картина поступит в фонды Эрмитажа. Да и то — где ей ещё быть?

Себастьянов вскочил из-за стола, козликом подскочил к подругам — при его весе и размерах это было очень потешно — и принялся целовать им руки, рассыпаясь в благодарностях. Успокоившись и вытерев выступившие на глазах от умиления слезы, он серьёзным тоном спросил:

— Но я хотел бы в знак благодарности что-нибудь сделать для вас! Подумайте, чего бы вам хотелось?

— Как золотая рыбка — три желания? — усмехнулась Жанна. — Ну, я привыкла сама выполнять собственные желания, а вот Катюше вы могли бы очень помочь!

— Да! — всполошилась Катерина. — Ведь мой муж все ещё томится в заключении по ложному обвинению… ведь его задержали по подозрению в убийстве Ирины Сергеевны Моськиной, а теперь ясно, что её убил этот бандит, который охотился за картиной…

— Разумеется! — Себастьянов схватился за телефонную трубку. — Я постоянно контактирую с отделом ФСБ, который занимается предотвращением вывоза из страны ценных произведений искусства…

Он набрал номер, несколько минут с кем-то оживлённо разговаривал и наконец, повернувшись к подругам, удовлетворённо произнёс:

— Все в порядке, в течение часа ваша проблема будет решена, вашего мужа с извинениями освободят! Ещё какие-нибудь желания у вас есть?

— Ну да, ведь золотая рыбка выполняет всегда три желания, — вполголоса проговорила Жанна.

— Ну, для меня замечательной наградой будет возможность описать всю эту историю в своём новом романе, — сказала Ирина, — я даже знаю, как его назову — «Мышеловка на три персоны»!

— Девочки, — смущённо проговорила Катя, — ну если ни у кого больше нет желаний… вы же знаете, как я люблю сладкое!

* * *

— Ну вот мы и дома, — счастливо вздохнула Катя и открыла дверцу машины, — девочки, только вы не уезжайте! Нужно же это дело отметить…

— Может, в другой раз… — протянула Ирина, ей совсем не хотелось снова тащиться в квартиру профессора Кряквина, она и так провела там слишком много времени, ей осточертели африканские атрибуты. Опять-таки, пускай супруги побудут одни, зачем мешать…

— Не выдумывайте! — решительно сказал профессор. — Должен же я как следует вас поблагодарить за своё освобождение. И Катюшу вы поддержали в трудную минуту…

Жанна с Ириной переглянулись — слава тебе, господи, профессор заговорил как нормальный человек! И выглядит он ничего себе — глаза не бегают, за топор не хватается…