Мышеловка захлопнулась

Сохорн шёл и всё острее понимал, что теряет время. Надо обращаться в Рай. Если хорошенько попросить прощения, то его могут пощадить и дать ещё один шанс. В конце концов, причина достаточно уважительная. Он за малым не умер. Также не исключено, что коллеги продолжат погоню за врагами Рая и ему стоит лишь к ним присоединиться.

- Гитлер! - произнёс знакомый голос.

Охотник замер и медленно повернулся.

- Точно Гитлер! - лицо Евгения оплыло, руки и ноги опухли и раздулись, словно в него накачали воздуха. Всклокоченные волосы торчали в разные стороны. А ещё от него разило кислятиной.

Сохорн даже не рассчитывал на подобную удачу. Знай он, что в Москве случайно вообще невозможно встретиться, то удивился бы вдвойне.

***

Евгений проснулся под столом, в обнимку с пылесосом. Ноги затекли, в животе противно ныло, во рту пересохло. Поскуливая, словно побитая собака, он выбрался в центр комнаты. Голова соображала туго. Он практически ничего не помнил. Какой-то калейдоскоп лиц и событий. Опираясь на диван, поднялся на ноги. На столе лежало ещё немало наркоты, а также огромная сумма денег, которую он наколдовал. Память постепенно начала возвращаться. Евгений с ужасом понял, что теряет время. Надо срочно нести деньги в банки. Открывать счета, чтобы ни о чём в этой жизни больше не волноваться.

Но вначале надо организовать себе дозу. Поправить здоровье. А после уже и делом заниматься.

- Только в этот раз аккуратно, - пообещал сам себе Женя.

- Что ты там бормочешь? - раздался голос за спиной.

Евгений почувствовал, как в низу живота сгущается холодный комок страха. Он бы узнал этот голос из тысячи, из миллиона, из миллиарда других голосов.

- Меня глючит, - пробормотал Женя и сделал ещё шаг к столу. Потянулся к пакетику, куда был завёрнут порошок. Бледная и худая рука сильно дрожала.

Внезапно наркотик взмыл под потолок. Глаза резанула яркая вспышка, а в следующий миг на стол посыпались частички пепла. Завоняло палёной пластмассой.

- Я у тебя спросил, что ты бормочешь? - повысил голос охотник.

Евгений медленно повернулся к неожиданному гостю. Где-то в глубине души он ещё надеялся, что перед ним мираж. Он бы даже белой горячке обрадовался. Но Сохорн выглядел настоящим. Его бледная кожа бросалась в глаза. За прошедшее время он заметно похудел и был одет в грязные джинсы и выстиравшуюся до бледно-непонятного цвета майку.

- Ничего особенного, - промямлил Женя. - Я просто думал, что один...

- Где беглецы? - Сохорн сделал шаг к аборигену.

Он чувствовал, что теряет время. Он его и так уже много потратил, пока добрался на север Москвы. После того, как Женя оказался дома, он "выключился". Уснул и никакая магия не помогла Сохорну его разбудить. Преступников в жилище он, естественно, не нашёл. Оставалось ждать, когда абориген очнётся.

- Я не знаю, - Женя смотрел в глаза гостя из другого мира.

- Ты сказал, что они дома!

- Дома. Но наверное ж у себя дома, а не у меня! - выпутался Евгений.

- Веди, - скомандовал гость из другого мира.

- Сейчас, - Женя поплёлся на кухню, промочить горло и хоть что-нибудь съесть - успокоить разбушевавшийся желудок.

Сохорн с ненависть наблюдал за аборигеном. Он уже понял, что тот принимает дурман - в каждом мире что-нибудь, да существовало. Запах кислятины, исходивший от человека не мог быть запахом нормального и здорового существа. Так пахнет замаскировавшаяся смерть.

Мобильник Евгений обнаружил на столе. Несколько раз попробовал дозвониться на сто двенадцать, но устройство отказалось соединять с абонентом. Связи почему-то не было. А потом оказалось, что и света нет. Холодильник потёк и уже успел высохнуть. Внутри обнаружилась пачка стирального порошка и завонявшаяся туша осьминога. Женя кинулся к раковине. Желудок отозвался спазмами, но из него так ничего и не вышло. Вода из крана не потекла.

- Да что же это?! - Женя полез шариться по шкафчикам, в тщетной попытке найти бутылку с водой. Тщетно.

Тогда проверил карманы - нашлось немного денег.

- Пойдём, - скомандовал Сохорн. - Или ты выжидаешь, когда у меня терпение закончится?

Он бы с огромным удовольствием заставил этого дурманолюбителя всю оставшуюся жизнь мучиться, например, оставив без глаз и языка. Однако пока абориген был необходим, и приходилось с ним сюсюкаться.

Понимал это и Женя.

Он вяло нацепил шлёпанцы и вышел на лестничную клетку. Резко пахло уксусом. Соседская дверь, где жила большая и дружная семья, раскурочена. Внутри погром, в кухне на полу видны широко расставленные женские ноги. На коже в нескольких местах Женя заметил трупные пятна. Он отвернулся и зашагал вниз по лестнице, крепко держась рукой за перила.