Мыши

Комов уселся поближе к старушкам, настроив уши. Маршрут он изучил заранее и знал, что никаких названий, даже отдаленно похожих на заветную Икарию, на нем и вокруг него нет. Единственная созвучная магистраль: Игарский проезд, находилась далеко, где-то возле Свиблова. Без сомнения: заветное название было каким-то изобретением, пущенным в обращение местными острословами – из тех, что Театральную площадь прозвали Плешкой.

Он почти болезненно вздрагивал, когда в шелесте разговоров проскакивали похожие сочетания: "всё икаю и икаю…", "…и как?", "дикари наш народ!" Поэтому он не сразу понял, что произнесенные над самым ухом слова обращены к нему:

– Ну не петрушкин ли цирк, а?

– Простите?

Сосед Комова, мужчина постонегинского возраста, снова со звоном ударил ладонью по развернутой газете.

– До чего дожили: японцы играют в теннис на международном турнире!

– Э-э…-отозвался Комов.

– Вот и я о том же!-заключил сосед.

М-да, давно я не общался с народом, подумал Алексей.

– Надела носки собачьей шерсти – нога как дома,-сказала рельефная женщина на соседнем сиденье.

– А я хожу к мануалу,-отозвалась ее соседка.-Как он начнет мне суставы выворачивать – такой треск стоит, будто стреляют из шестизарядного пистолета.

"Почему – именно из шестизарядного?!.."-смятенно подумал Комов.

– …Я ему говорю: "Вы мне шею не сверните!", а он: "В нашем деле, как и во всяком другом, без брака не бывает…"

– Вы, кажется, спрашивали что-то про Икара?-произнес вежливый голос у Комова над самым ухом. Сидящий сзади старичок смотрел на следователя глазами, сияющими возбужденным огнем просветительства.

– Я вижу, вы человек интересующийся. А то сейчас очень в народе образованность обветшала. Плохо с культурой. Между прочим, ведь раньше в гимназиях древнегреческий учили и латынь. Закладывали базу. Основу! А теперь модно копаться в мусорной куче под названием "Интернет". А что там можно найти? Конфетные фантики, газетные клочки!..

– Я спрашивал про Икарию,-напомнил Комов, на всякий случай изобразив лицом благодарного слушателя.

– …Ведь Дедал прослезился, когда отправлял мальчика в полет. Предчувствовал сердцем, что произойдет… А море, куда упал Икар, назвали Икарийским… Помните, у Ван Дейка…

– Помню, помню,-быстро сказал Комов.

– …и у Брейгеля Старшего…

– И у него помню. Вы что-нибудь кроме того, что в школе проходят, можете рассказать?

– А как же! В древней Аттике с Икаром был связан праздник качелей. Юноши скакали на мехах с вином и качали девушек на качелях…

– Надо же,-бесцветным голосом сказал Комов, пытаясь сообразить, какое отношение эти истории могли бы иметь к гражданину Петросорокину И.А.-Расскажите еще что-нибудь.

– Ага! Я так и знал!-еще больше оживился старичок.-Мифы – хлеб истории. Они, знаете ли, учат по особому воспринимать происходящее. Хотите про дельфийского оракула?

Про оракула Комов не хотел.

– Лучше что-нибудь насчет Икарии.

– Про Икария знаю.

– Ну!

– Икарий, афинянин, получил от бога виноделия Диониса секрет изготовления вина, напоил земледельцев, а те подумали, что он их отравил, и убили его. Взят богами на небо и помещен среди звезд…

– А нет ли там про каких-нибудь животных?-спросил Комов.

– Про каких именно?

– Вот таких,-показал Алексей, припоминая размеры найденной на пожаре клетки.

– Не помню… Разве вот у Элиана… Древние греки считали, что самое лучшее лекарство для больного льва – съесть обезьяну.

– Съесть обезьяну…-с тихим отчаянием повторил Комов.

– Именно!-торжественно подтвердил старикашка.-Такой вот казус.

– А вот со мной был казус,-сообщил сосед старичка, тоже, очевидно, любитель античной истории.-Иду вечером по заводу, гляжу – негр. Тить-твою, откуда на заводе – негр? Подхожу ближе – а это Васька-брюнет спиной стоит!

Нет, доложу я вам, не троллейбусы у нас, а прямо клубы психованных, в этом я с Алексеем Комовым абсолютно согласен!

9.

– Алексей Петрович, это вы интересовались подробностями жизни гражданина Смагина Игоря Матвеевича?-нежным голосом спросил телефон.

– Интересовался и интересуюсь. Любыми ЧП, контактами, заявлениями…

– Ну так записывайте: в Кожевниках горит бензозаправка.

– Она имеет отношение к Смагину?

– Вообще-то он один из владельцев этой сети.

– Давно горит?

– Да уж два часа.

– Спасибо.

– Не за что. Вы там поосторожнее, на пожаре,-проникновенно сказал голос.-Это Матвеева Лидия с вами говорит.

"Кажется, я ее как-то видел. Светленькая такая",-попытался припомнить Комов.

Да, скажу я вам, молодому симпатичному следователю проще работать. Уже хотя бы потому, что контакт с техническими барышнями всегда обеспечен. Был бы Алексей хромым, перхотным старикашкой, разве стал бы кто-нибудь размусоливать его заявки, вместо того, чтобы лишний раз подкрасить ногти? Как же!..

Перестаралась светленькая, заметил про себя Комов.

Он ведь не пожарник все-таки, а – следователь.

Правда, в голове вдруг ни с того ни с сего начало сопрягаться: пожар – обгорелая клетка… Но Комов, ясное дело, не поддался на шантаж ошалевшей примитивной дедукции.