Мышка Йоле. Книга первая

Все эти годы он следил за ней, знал о ней всё или почти всё, и неоднократно посылал предложения работать у него, не называя своего имени, не получая ответа. Звонил – не брала трубку, а потом сменила все номера и внесла его в чёрный список, а на звонки незнакомых абонентов не отвечала. Писал сообщения на электронку – без ответа, приезжал – дверь оставалась закрытой, писал письма и сам бросал в её почтовый ящик – ничего, никакой реакции. Её глаза обладали какой-то страшной силой, которой он не мог противостоять. Если встречались на улице, вернее, он подкарауливал её, то одного взгляда, даже не на него, а вскользь, было достаточно, чтобы напрочь лишить его возможности подойти и заговорить. Да она очень обижена на него, может, даже никогда не простит. Но если бы она дала ему шанс, он смог бы доказать, что уже не тот несдержанный, слетевший с катушек, лишившийся человеческого обличия придурок. Но…

Она пропала. Уже три с лишним недели. Целая вечность. Эрик задействовал все свои обширнейшие контакты в силовых структурах, криминальных, деловых кругах и пока ничего. Лишь бы она была жива. Он найдёт её, а там будь что будет. Единственно стало известно, что она не уехала из города добровольно. Предполагал, что влипла в весьма нехорошую, тёмную историю, потому что исчезла, выйдя во двор больницы подышать свежим воздухом перед экстренной операцией на ночном дежурстве. Основным и наиболее вероятным объяснением этого считал, что имеется прямая связь загадочного исчезновения с деятельностью и трагической гибелью её отца год назад. Но так и не смог найти ни одной зацепки, ни одного подтверждения или опровержения. Договорился с другом из органов на днях покопаться в её квартире, без ордера естественно. Должно же хоть что-то помочь понять, почему и как она исчезла, просто растворилась в темноте. Можно было, конечно, и раньше это сделать, но друг был в длительной командировке и только два дня как вернулся домой. Майор Ланской профи и без него Эрик вряд ли смог бы найти что-то стоящее внимания. Камеры зафиксировали внедорожник, выезжающий с территории больницы во время исчезновения Йоле. Цвет тёмный, номера отсутствуют. Всё… Больше ни на одной камере в городе он не засветился, пропал, как и Мышка.

Эрик сел в машину, включил телефон и нашёл фото Йоле, сделанное случайно два года назад. Получилось очень удачно: она задумчиво смотрела вдаль через открытое окошко машины, застряв в пробке. Яркий луч весеннего солнца золотил пшеничные волосы. Сфотографировал её Королёв, его друг и заместитель из своей машины, стоя почти напротив, а она его даже не заметила. На ум снова пришло уже ненавистное стихотворение Генриха Гейне «Её портрет».

Ihr stand dunklen Tr"aumenUnd starrt ihr Bildnis an,Und das geliebte Antlitz

Heimlich zu leben begann.Um ihre Lippen zog sichEin L"acheln wunderbar,Und wie von Wehmutstr"anenErgl"anzte ihr Augenpaar.Auch meine Tr"anen flossenMir von den Wangen herab.

Und ach! Ich kann es nicht glauben,Dass ich dich verloren hab.

Стоя как в тёмном снеИ глядя на портрет,Увидел, что любимое лицо её

Ведь тайно живёт.Дрогнули губы иЗасияла улыбка.И блеснули слезоюПрекрасные глаза.На щеке у меня появиласьПолная тоски слеза

Я не могу поверить,Что потерял тебя.

Нужно ехать домой, надеяться и ждать. Он так же не мог себя заставить поверить, что её у него нет и, возможно, никогда не будет. Не смел и не имел права! Больше он уже ничего не мог сделать, по крайней мере, сегодня и это бесило, одновременно лишая сил. Именно бессилие и неизвестность – самое плохое, страшное, невыносимо тяжёлое бремя. Хоть бы какую ниточку зацепить! Задумавшись, он не сразу услышал звонок, хотя и держал аппарат в руке. Номер не определился, странно…

– Да, я вас слушаю.

– Интересующий вас человек находится в пяти километрах от города по Михайловскому шоссе, в подвале здания бывшего ресторана «Ветер». Знаете это место?

– Примерно. Вы кто?