Человек обозрит небо, землю, моря и всю природу, воспримет, можно сказать, существование самого божества, правящего и царящего над всем этим, а себя самого признает не жителем какого-то ограниченного места, окруженного городскими стенами, а гражданином всего мира, как бы единого града.
Для меня, как Антонина, град и отечество – Рим, как человека – мир. И только полезное этим двум градам есть благо для меня.
Разве есть определенное местом отечество у меня, для которого отечество везде и нигде?
Человеческая душа стоит, а лучше сказать – и дороже множества народов.
Достаточно быть космополитом, чтобы оказаться чужим в любой точке современного мира.
Кто живет повсюду, нигде не живет.
За границей мне не нравится столько всего, что я там почти как дома.
Если теория относительности подтвердится, то немцы скажут, что я немец, а французы – что я гражданин мира; но если мою теорию опровергнут, французы объявят меня немцем, а немцы – евреем.
Безродные космополиты подвергают атакам искусство Художественного театра и Малого театра – нашей национальной гордости.
Русские уже благодаря размерам своей страны космополиты или, по крайней мере, на одну шестую космополиты, поскольку Россия занимает почти шестую часть всего населенного мира.
Мы стали гражданами мира, но перестали быть, в некоторых случаях, гражданами России. Виною Петр.
Наша истинная национальность – человек.
Афинянин попрекал Анахарсиса, что он скиф; он ответил: «Мне позор моя родина, а ты позор своей родине».
Каждая нация известна в мире главным образом своими пороками.
Каждая нация насмехается над другой, и все они в одинаковой мере правы.
В шовинизме антипатична не столько неприязнь к чужакам, сколько любовь к своим.