Я не порицаю своих министров за то, что они чересчур много говорят, при условии, что они делают то, что я говорю.
Все, чего я хотел, – это согласия с моими желаниями после конструктивной дискуссии.
Если премьер запутался, помогите ему выпутаться; если ошибся – прикройте; если заснул, без нужды не будите; если он плохой премьер, отправьте его на убой.
Что меня всегда удивляло в молодости, так это то обстоятельство, что, по удушении прежнего великого визиря, всегда находились новые охотники стать великим визирем. Теперь, когда я стал несколько старше, меня охватывает такое же изумление, когда я вижу, как после отставки одного английского премьер-министра немедленно же его место стремится занять другой.
Я вскарабкался на верхушку намыленного столба.
Я бы не выдержал, не будь я наделен лошадиным здоровьем – а может быть, и складом ума.
Да и я вон в своем седле премьерском – только ветер в ушах.
Премьер-министры в своем большинстве были бы совершенно не интересны, не будь они премьер-министрами (а некоторые не интересны даже тогда).
Генри Кэмпбелл-Баннерман остался в нашей памяти как человек, о котором мы уже ничего не помним.
До сих пор вы были первым артистом в мире, теперь вы всего лишь премьер; какое падение!
Директора школ обладают такой властью, которая премьер-министрам даже не снилась.
Короли знают о делах своих министров не больше, чем рогоносцы о делах своих жен.
Как общество рассуждает, так им и управляют. Его право – говорить глупости, право министров – делать глупости.
Для министра опаснее сказать глупость, нежели сделать.