Мысли, которые нас выбирают. Почему одних захватывает безумие, а других вдохновение

Для Риверс быть свободной – значит чувствовать себя признанной и любимой, не в вакууме, но в контексте органичных, развивающихся взаимоотношений с миром. Верующий больше не является «узником одной мысли, ограничивающей мысли о том, кто он на самом деле». Наоборот, тот, кто верит, ощущает себя частью безграничного, беспредельного целого.

Со всем этим покончено

История Р. Гревса

Живые, яркие и навязчивые воспоминания, которые характерны для посттравматического стресса, могут показаться весьма очевидными примерами захвата. Поэт и романист Роберт Грейвс, воевавший на полях Первой мировой войны, рассказал о собственном понимании пережитой травмы и восстановлении. Мемуары под названием «Со всем этим покончено» были написаны на одном дыхании за четыре месяца, более десятилетия спустя после окончания войны. Эта книга может послужить хорошим источником для изучения силы воспоминаний – мучительных и заставляющих нас возродиться.

Грейвс просчитал шансы на выживание в окопах Западного фронта. В течение трех месяцев после мобилизации один из пяти молодых солдат погибал, один получал серьезную ранение, а трое – несущественные, которые позволяли вернуться в строй через несколько недель. Не удивительно, что на этой первой современной войне впервые было описано расстройство, которое теперь мы называем «посттравматическим стрессом». Тогда же это расстройство было впервые изучено врачами и психиатрами.

Грейвс пишет, что во время особенно яростных боев, когда его друзья падали мертвыми, он был на грани: «Я был почти сломлен, и сломался бы, если бы не произошло нечто. Я не чувствовал страха, нет. До этого я никогда не терял головы и не поджимал хвост перед опасностью, и я знал, что этого никогда не случится. И никогда срыв не случался внезапно; я ничего такого не чувствовал. Это был шок, со слезами, нервным тиком и испачканными штанами. Я видал такие случаи».

Только через сотню страниц описания военных историй Грейвс говорит подробнее о том, что он испытал: «До сих пор я психологически чувствую войну, ощущаю ее всеми нервами. До сих пор над моей кроватью свистят пули, хотя рядом со мной спит Нэнси. В дневное время я встречаю незнакомцев, лица которых напоминают мне убитых друзей». То есть воспоминания продолжают преследовать его более чем через десять лет после окончания войны.

Сначала Грейвс не обращался за помощью по поводу посттравматического стрессового расстройства (ПТСР). Однако он совершил поездку к своему близкому другу и поэту Зигфриду Сэссону. Сэссон сам пережил нервный срыв, в результате которого начал публично выступать против войны и военных наград. Грейвс посетил Сэссона в госпитале «Крейглокхарт», Эдинбург, Шотландия, где психиатр У. Г. Р. Риверс пытался применять психоанализ для лечения нервных симптомов у солдат. Риверса особенно интересовали пациенты, которые были поэтами и солдатам одновременно, – Сэссон и английский поэт Уилфред Оуэн. Из писем и разговоров с Сэссоном Грейвс узнал об идеях Риверса, которые во многом повлияли на выбор его собственного пути к восстановлению.

В конце 1917 года, когда Риверс начал работать с побывавшими на войне поэтами, он напечатал статью в журнале Королевского медицинского общества под названием «Вытеснение военных переживаний». В этой статье Риверс приводил доказательства в пользу конструктивной роли памяти, уравновешенной забыванием. В то время это была новая концепция: обычно предписывалось намеренно подавлять травмирующие воспоминания, в том числе избегать любого упоминания о войне в разговорах. Риверс заметил, что подобный строгий режим не предотвращает ночные кошмары, тревожность и психосоматические явления, но все эти симптомы ослабевают, когда человек расслабляется и перестает намеренно подавлять воспоминания. По мнению Риверса, только обсуждение травмирующих воспоминаний позволит ветеранам добиться полного излечения.

Грейвс пытался написать роман, который, как он надеялся, «избавит его от яда военных воспоминаний», но оставил эту идею. Он писал: «Мне было стыдно искажать материал в угоду сюжету, но у меня еще не было достаточно уверенности в себе, чтобы вернуться к подлинной истории того, что происходило на войне». Он не находил способ поделиться своими мыслями до 1929 года, когда написал мемуары. Восстановление Грейвса и интеграция болезненных воспоминаний имели свое собственное расписание, на которое нельзя было повлиять.

В повседневной жизни Грейвс находил некоторое утешение. Он был женат, имел детей, и это существенно ему помогло: жена Грейвса была ярой феминисткой, и поэт целыми днями занимался домашним хозяйством и детьми, находя такие занятия успокаивающими.