Читаем Мысли объ устройствѣ будущей Россiйской вооруженной силы полностью

Французская организацiя исходитъ изъ принципа подраздѣленiя взвода на "боевыя группы" (groupe de combat), изъ которыхъ каждая имѣетъ въ своемъ составѣ: одно ружье-пулеметъ, одно гранатометательное ружье и нѣкоторое число стрѣлковъ. Такимъ образомъ французская боевая группа представляетъ собою уже заранѣе зафиксированнаое объединенiе автоматическаго оружiя настильнаго боя, оружiя навѣснаго огня и стрѣлковъ. Такихъ группъ, численностью каждая въ 13 человѣкъ, французскiй взводъ имѣетъ нормально три.

Германскiй взводъ состоитъ изъ пяти отдѣленiй (каждое изъ 8 человѣкъ), изъ которыхъ два пулеметныя, а три стрѣлковыя. Такимъ образомъ въ нѣмецкой организацiи отдѣленiя спецiализированы и сочетанiе работы автоматическаго оружiя съ дѣйствiями стрѣлковъ и гренадеръ находится всецѣло въ рукахъ взводнаго командира.

Преимуществомъ французской организацiи является приспособленность къ болѣе простому веденiю боя. Но эта простота достигается уступкой нѣкоторой схематичности и предрѣшенности управленiя взводомъ. Германская организацiя является болѣе гибкой, давая взводному командиру больше возможностей для различныхъ комбинацiй. Въ литературѣ обѣихъ армiй горячо защищается "своя" точка зрѣнiя и поносится "чужая".

Мы внимательно прослѣдили всѣ многочисленныя писанiя, посвященныя этому спору и пришли къ выводу, что главная причина его заключается въ той ошибкѣ, которая наиболѣе часто дѣлается въ военной теорiи, а именно въ исканiи рѣшенiя, годнаго на всѣ случаи. Въ данномъ случаѣ въ спорахъ упускается одна существеннѣйшая данная — нацiональныя психологическiя свойства. Это различiе въ нацiональныхъ свойствахъ ярко отражается на организацiи работы на французскихъ и германскихъ фабрикахъ. Французскiй рабочiй не любитъ, когда въ его работу вмѣшивается инженеръ. Если послѣднiй вздумаетъ детализировать свои указанiя, французскiй рабочiй отвѣтитъ ему грубостью, а потомъ испортитъ работу. Но предоставленный самому себѣ онъ великолѣпно выпутается изъ самаго сложнаго положенiя. Вотъ почему система Тэйлора во Францiи мало приложима. Не то мы увидимъ на нѣмецкой фабрикѣ. Здѣсь царитъ самая строгая дисциплина, узкая спецiализацiя и тончайшее раздѣленiе труда. Здѣсь система Тэйлора можетъ получить свое самое полное примѣненiе. Но за то нѣмецкiй рабочiй, привыкшiй къ такому управленiю, менѣе способенъ самостоятельно выйти изъ запутаннаго положенiя, во всякомъ случаѣ это потребуетъ для него большаго времени и усилiй, чѣмъ для француза.

Учетъ этихъ психологическихъ нацiональныхъ свойствъ и заставилъ французовъ и нѣмцевъ принять каждому свою собственную структуру взвода. Французская сразу же передаетъ въ руки наименьшаго органическаго соединенiя бойцовъ (groupe de combat) различныя средства боя; стѣснивъ командира взвода своимъ предрѣшенiемъ, французская организацiя совершенно правильно расчитываетъ исправить это нѣсколько трафаретное рѣшенiе способностью своихъ бойцовъ къ самостоятельной работѣ. Нѣмецкая же организацiя взвода, учитывая то, что дѣйствiя нѣмецкихъ бойцовъ будутъ гораздо болѣе продуктивны, если они будутъ протекать подъ непосредственнымъ управленiемъ командира взвода, тоже совершенно правильно приняла другiя формы. Здѣсь невольно напрашивается одна мысль. Въ 3-мъ очеркѣ этого труда, касаясь вопроса оперативнаго управленiя, мы указали, что въ этой области французы сторонники централизацiи, нѣмцы — децентрализацiи. Мы думаемъ, что эти особенности оперативнаго управленiя въ каждой изъ этихъ армiй отчасти обуславливаются тѣми особенностями, съ которыми имъ приходится считаться въ самомъ низу тактическаго управленiя. Допустивъ наибольшкю децентрализацiю внизу, французы вынуждены, дабы не утерять единства въ дѣйствiяхъ, усиливать централизацiю наверху. Обратно, дисциплинированное веденiе боя въ тактическихъ низахъ позволяетъ нѣмцамъ децентрализовать свое управленiе по мѣрѣ приближенiя къ команднымъ верхамъ.

Такимъ образомъ, каждая изъ двухъ организацiй — французская и нѣмецкая — считается съ нацiональными особенностями своей армiи.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Люди на войне
Люди на войне

Очень часто в книгах о войне люди кажутся безликими статистами в битве держав и вождей. На самом деле за каждым большим событием стоят решения и действия конкретных личностей, их чувства и убеждения. В книге известного специалиста по истории Второй мировой войны Олега Будницкого крупным планом показаны люди, совокупность усилий которых привела к победе над нацизмом. Автор с одинаковым интересом относится как к знаменитым историческим фигурам (Уинстону Черчиллю, «блокадной мадонне» Ольге Берггольц), так и к менее известным, но не менее героическим персонажам военной эпохи. Среди них — подполковник Леонид Винокур, ворвавшийся в штаб генерал-фельдмаршала Паулюса, чтобы потребовать его сдачи в плен; юный минометчик Владимир Гельфанд, единственным приятелем которого на войне стал дневник; выпускник пединститута Георгий Славгородский, мечтавший о писательском поприще, но ставший военным, и многие другие.Олег Будницкий — доктор исторических наук, профессор, директор Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий НИУ ВШЭ, автор многочисленных исследований по истории ХX века.

Олег Витальевич Будницкий

Проза о войне / Документальное