Мысли в пути

Невропаты. Нет, их нельзя назвать трусами, хотя среди них таковые и попадаются. В своих проявлениях, позднее, они показывают себя зачастую хорошими ребятами. Но так уж устроены и воспитаны, что их волнует и интересует все происходящее в отделении. Они прислушиваются к шумам, плачу, крикам. Их нервируют непонятные запахи. Они задают массу вопросов — с момента поступления до момента выписки: «А куда меня положат?», «А что у этого мальчика?», «Когда будет операция?», «Почему у меня здесь рубашка приклеилась?», «Кто мне снимет швы?», «А когда разрешат ходить?», «Зачем Миша съел мое яблоко?», «Можно мне теперь кататься на лыжах?…» Число вопросов — необозримо. Задаются они всем без исключения. Я видел маленького мальчика, который стоял около постельки годовалого младенца, бессмысленно уставившегося на чудовище с забинтованной головой, и спрашивал его: «Спать хочешь? Кушать хочешь? У тебя живот болит?» Впрочем, не исключено, что в нем пробуждался будущий врач…

Деловые люди. Они все время заняты чем-то важным. Или обсуждают итоги хоккейного матча, переданного по радио. Или помогают медицинской сестре скатывать марлевые шарики. Или обмениваются какими-то материальными ценностями друг с другом. Одни из них старательно рисуют. Самые маленькие представители этой категории не отстают от старших, а поэтому упорно часами сосут ногу резинового слоненка или отрывают голову кукле. Объединяет их одно общее качество: они деловиты, серьезны и не теряют времени напрасно. Их будущее обеспечено: деловой человек нигде не пропадет!

Нежные

. Сидят ли они в кроватке, идут ли неверными шагами по коридору, читают ли в одиночестве, но у всех у них в глазах светится нежность. Подойдите к такому субъекту. Заговорите с ним, пошутите. Или приласкайте. Он доверчиво к вам прижмется, вы почувствуете, как от него исходит не только физическое тепло, но какое-то материализованное стремление к ласке. После того как с такими ребятами поговоришь, у самого на душе как-то светлеет. И видно, что такое непродолжительное общение остро необходимо им самим. Настроение становится бодрее, аппетит лучше. Они даже быстрее поправляются.

Воришки. В отделении ведут себя, как настоящие соловьи-разбойники. Тащат все, что попадет под руку. Игрушки, цветные карандаши, соски и куклы у малышей, книжки у старших ребят. Иногда они встают ночью. Не знаю — на горшок ли или их толкают беспокойные сны. Но они на цыпочках подходят к кровати сверстника и из-под подушки вытаскивают любимую машинку с красным подъемным краном. Иногда объектом кражи служит еда. Как ни отбирай у ребят их передачи, положи их хоть в холодильник, в буфетную или в специальный шкаф, — они умудряются спрятать кто яблоко, кто конфету, кто печенье. Когда я застаю в закутке около ванны или туалета парня с блудливыми глазами, в судорожной спешке жующего гостинец, то чаще всего это бывает он — похититель чужой собственности. Несколько раз я пытался выяснить, в чем здесь причина. Сделать какие-то обобщения.

Мне подумалось, что поведение взрослых накладывает отпечаток и на их детей. Есть разговоры, которые могут воздействовать на непредубежденный слух: «Достаньте», «Нужно обратиться к Ивану Карповичу», «Мы были у него дома — музей! А дача! Живут же люди». Проблема того, как, кто и каким образом может что-то достать, не абстрактна. Она разлагает и более стойкие души. Что же говорить о детях? Вспомните, а вы не вели при них со своими друзьями беседы на подобные темы, не очень при этом задумываясь, какое влияние это окажет на формирующийся характер?

Может быть, пока ребенок находится в обычной обстановке, он нормален. Но вот произошел стресс, перемена декораций, и из самой глубины вылезло, к ужасу родителей и огорчению медсестер, запрятанное глубоко и никому доселе не известное качество.

Безразличные. С ними проще. Они не причиняют дополнительных хлопот. Равнодушно открывают ротик, когда им туда вливается микстура. Спокойно проглатывают довольно противные порошки и без сопротивления относятся к разным процедурам. Без любопытства встречают вновь прибывшего товарища по несчастью. Без огорчения расстаются с выписанными домой. Недолго погоревав после разлуки с родителями, они начисто забывают о них. Кстати, подобного рода отключение от дома распространяется на более широкую категорию детей. Значительно более широкую, чем это могут себе представить некоторые любвеобильные родители.

Равнодушных ребят я не очень люблю. Когда они вырастают, они нередко способны сохранять это свое главное свойство. Даже тогда, когда жизнь требует занять более определенную позицию. Но зачем им это?…

Трусишки. Их мало, но они существуют. Боятся абсолютно всего, без исключения. Укола и клизмы, процедуры и ее отмены. Непонятных слов и терминов. Объяснять им что-либо бесполезно: они вам не поверят. «Да-а-а, я уж знаю», — отвечает такой ребенок в смертельном страхе. Вставать после операции он тоже боится. Не потому, что больно, а вдруг швы лопнут? Он мешает нам в диагностике. Сознательно все путает.