Mysterium Coniunctionis

316 Aqua pontica (или aqua permanens) очень похожа на крестильную воду Церкви. Главная ее функция — это омовение, очищение грешника, аналогом которого в алхимии является "Iato", нечистое тело[1152]; отсюда и часто повторяемое высказывание, приписываемое Elbo Interfector[1153]: "Отбелите lato[1154] и разорвите книги, чтобы ваши сердца не разорвались на кусочки"[1155]. В Rosarium омовение

[1156] lato имеет несколько другую форму: оно очищается не водой, а "Азотом и огнем"[1157], то есть имеет место некое крещение огнем, который часто является синонимом воды[1158]. Католическим эквивалентом этого процесса является обряд погружения горящей свечи в купель, в соответствии с Евангелием от Матфея 3:11: "Он будет крестить вас Духом Святым и огнем"[1159]. Алхимики не колеблясь назвали процесс трансформации "крещением". Так, в "Consilium coniugii" говорится: "И когда мы будем крещены в золотой и серебряной купели, и дух нашего тела взойдет к небесам вместе с отцом и сыном, и снизойдет снова, тогда наши души вновь оживут и мое животное тело останется белым, то есть телом луны"[1160]

. В этой сентенции речь идет о Солнце и Луне. В Aurora consurgens я обнаружил три вида крещения: "водою, кровью и огнем"[1161], то есть христианские идеи были непосредственно перенесены на химический процесс. То же самое можно сказать и об идее, что крещение есть погружение в смерть, отраженной в Послании к Колоссянам 2:12: "... быв погребены с Ним в крещении, в Нем вы и совоскресли...". В своей Таблице Символов Пенот[1162] соотносит "луну, духов и призраков мертвых (Manes et Lemures), и богов преисподней" с "загадкой крещения", а соответствующей стадией opus является solutio, которое означает полное растворение несовершенного тела в aqua divina, его погружение, умертвление[1163] и погребение. В могиле происходит разложение, и сопровождающий его мерзкий запах и является вонью могил[1164]. Мотив заточения в подземном царстве присутствует в греческой алхимии, в трактате Комария: "Запри их (субстанции) в Аиде"

[1165]. Упоминание о новом рождении в водах (κλυδωνες) Аида и в могиле мы находим и у Кирилла Иерусалимского: "Этот спасительный поток есть и твоя гробница, и твоя мать"[1166], и у святого Августина: "Вода, словно смерть, тянет его в могилу; Святой Дух, словно новое рождение, поднимает его к небесам"[1167].

317 В трактате Октана[1168]

говорится, что при приготовлении (ϋδερθέίον) сосуд с ингредиентами должен быть погружен в морскую воду, и тогда святая вода обретет совершенство. Она, так сказать, созреет в утробе морской воды. Текст гласит: "Эта [божественная] вода делает мертвых живыми, а живых мертвыми, она освещает тьму и гасит свет, сгущает [δράσσεται] морскую воду и заливает огонь". Поскольку упоминания об этой волшебной воде встречаются уже в самых древних текстах, то ее истоки следует искать скорее в язычестве, чем в христианстве. В самом древнем из известных нам китайских трактатов (142 г.н.э.) содержится такая же идея божественной воды: она — это "жидкий жемчуг" (ртуть) и божественный "чи", то есть "воздух, дух, эфирная субстанция". Различные субстанции сравниваются с "обильными весенними дождями"[1169] и это напоминает "благословенную воду"из трактата Комария, которая приносит с собой весну[1170]. Извечное использование воды во время жертвоприношений и большое значение, которое она имела в Египте, где зародилась западная алхимия, также могли оказать серьезное влияние на связанный с водой символизм более позднего периода. Народные представления и суеверия, описание которых мы находим в Магическом Папирусе, также могли внести свой вклад; нижеследующие слова вполне могли быть взяты из алхимического трактата: "Я есть растение, называющееся Баис, я струйка крови..., кустик на краю бездны[1171]... Я — священная птица Феникс[1172]... Я — Гелиос... Я — Афродита... Я — Кронос, который принес свет... Я — Осирис, названный водою, я — Исида, названная росою, я — Эсенефис, названный весною"[1173]. Персонифицированная (ΰδερ θέίον) вполне могла выражаться подобным образом.