Mysterium Coniunctionis

357 Среди древних средневековых трактатов имеется так называемая "Allegoria Merlini"[1285]. Что касается имени Мерлин, то я вынужден оставить открытым вопрос о том, имеется ли здесь в виду волшебник Мерлин

[1286], или это имя является искаженным Меркулин[1287]

. В аллегории рассказывается о некоем царе, который готовился к битве. Когда он собирался взобраться на лошадь, он захотел выпить воды. Слуга спросил его, какую воду он хочет, и царь ответил: "Я требую воды, которая ближе всего моему сердцу и которая любит меня превыше всего остального". Когда слуга принес воды, царь выпил ее так много, что "его члены переполнились, вены надулись, а сам он потерял цвет". Воины торопили его взобраться на лошадь, но он сказал, что не может: "Я отяжелел, голова моя болит и у меня такое чувство, будто я разваливаясь на части". Он потребовал, чтобы его поместили в жарко натопленную комнату, чтобы он смог выгнать из себя воду с потом. Но когда, по прошествии некоторого времени, слуги открыли дверь комнаты, он лежал там словно мертвый. Они вызвали египетских и александрийских врачей, которые тут же обвинили друг друга в некомпетентности. Наконец, александрийские врачи уступили врачам египетским, которые рассекли царя на мелкие кусочки, истолкли их в порошок, смешали порошок с "увлажняющими" лекарствами и снова поместили царя в жарко натопленную комнату. По прошествии некоторого времени они извлекли его оттуда снова полуживого. Когда присутствующие увидели это, они принялись причитать, восклицая: "Увы, царь умер". Врачи успокоили их, говоря, что он всего лишь спит. Потом они омывали царя сладкой водой до тех пор, пока из него не вышли все лекарства, и смешали его с новыми субстанциями. Затем они снова поместили его в жарко натопленную комнату. Когда они снова извлекли его, на этот раз он был действительно мертв. Но врачи сказали: "Мы убили его для того, чтобы после своего воскресения в судный день, он мог прийти в этот мир более хорошим и более сильным человеком". Однако родственники царя посчитали их обманщиками, забрали у них лекарства и выгнали их из царства. Теперь они хотели похоронить умершего, но александрийские врачи, которые узнали о происшедшем, отсоветовали им делать это и сказали, что оживят царя. Хотя родственники и отнеслись к этому предложению с большим недоверием, они дали врачам возможность сделать попытку. Александрийские врачи взяли тело, снова истолкли его в порошок, промыли, чтобы в нем не осталось предыдущих лекарств, и высушили. Александрийские врачи взяли одну часть аммиачной соли и две части александрийской селитры, смешали их с превращенным в порошок трупом, с помощью небольшого количества льняного масла превратили его в пасту и поместили его в плавильный тигель, в днище которого были просверлены отверстия; под ним они поставили чистый тигель и продержали тело в тигле в течение часа. Затем они разожгли под ним пламя, тело растаяло и жидкость сбежала в нижний сосуд. Тут царь восстал из мертвых и воскликнул громким голосом: "Где мои враги! Я убью их всех, если они не покорятся мне!" Все цари и князья других стран почитали и боялись его. "И когда они хотели увидеть какое-нибудь из его чудес, они клали унцию хорошо очищенной ртути в плавильный тигель, посыпали ее мелкими, как борные зерна, кусочками ногтей, волос или крови, разжигали огонь, потом давали ртути остынуть и, насколько мне известно, находили камень".

358 Эта притча содержит примитивный мотив убийства или жертвоприношения царя с целью обновления его царственной силы или увеличения плодородия земли. Поначалу, это событие имело форму убийства старого и бессильного царя. В данной повести царь был поражен "водянкой", как в прямом, так и в переносном смысле: он страдал от общего полнокровия и от абсолютного отека, потому что выпил слишком много "особой" воды. Можно было бы подумать, что "вода, наиболее близкая его сердцу, которая любит его превыше всего остального", была eau de vie[1288], и что он страдал от цирроза печени, если бы извлечение влажной психе из элементов не было навязчивой идеей алхимиков задолго до изобретения дистилляции алкоголя

[1289]. Идея состояла в том, чтобы извлечь психе или пневму, или "добродетель" из материи (например, из золота) в форме летучей или жидкой субстанции, и, тем самым, укротить "тело". Эту aqua permanens[1290]

использовали для того, чтобы оживить или реанимировать "мертвое" тело и, как это ни странно, чтобы снова извлечь из него душу[1291]. Старое тело должно умереть; оно либо приносится в жертву, либо просто убивается, точно так же, как старый царь должен умереть, либо принести жертву богам (фараон подавал чашу с вином своему собственному скульптурному изображению). Что-то в этом роде происходило во время праздника Сед. Море полагает, что церемония Сед была чем-то вроде гуманизированного цареубийства[1292].