МЖ. Роман-жизнь от первого лица

Надым – жуткое место. Климат, с моей точки зрения, неприемлем для жизни: холодно и голодно, но здесь живут люди. Хорошие, между прочим. Например, такие, как Николай Васильевич Гоголь. Честное слово, я не прикалываюсь! Именно так звали человека, самого крупного в этом городе предпринимателя и владельца сети супермаркетов под названием «НИГО». Я нашел его номер в телефонной книге гостиницы, причем номер домашнего телефона. Позвонил, представился. Полный тезка любимого мною русского писателя оказался прекрасным человеком. Он прислал за мной «Hummer», а это очень популярный грузовик у региональных бизнесменов силового плана, напоил чаем, показал мне несколько своих магазинов, которые уже в то время не уступали многим лучшим сегодняшним московским, подписал договор и сделал мне первый заказ, который я торжественно продиктовал по телефону в Москву. И, что самое главное, он позвонил куда-то, и я торжественно въехал в одноместный номер гостиницы «Людмила» Министерства газовой промышленности РФ. Там была кровать, телевизор и душ. Я был на седьмом небе от счастья. Прекрасно, когда что-то получается, да еще и вот так, как в сказке. Николай Гоголь повел себя как добрый самаритянин. Лишь много позже я понял, что он принадлежал к совершенно особому сорту людей, понявших в этой жизни главный принцип, принцип чистого света. Таких людей я встречал совсем не часто, но теперь я знаю, что каждая встреча с человеком, подобным Гоголю, наполняла мое, довольно животное, естество человечностью. У них много завистников. Зависть, которая так привычна там, где есть для нее почва, не дает своим, ослепленным ею, рабам видеть причину того, чему они так страстно завидуют, сжигая себя и радуя врага рода человеческого. Рабы зависти только завидуют, но не видят пути, которым следует тот, кому они завидуют. Они считают, что у того или иного человека всего несправедливо много. Славы, денег, счастья. А тот факт, что все это дано ему в обмен на его труд, на то, что я называю «мирской праведностью» – жизнь без сознательного совершения аморальных и бесчеловечных поступков, жизнь в мире с самим собой, ускользает от их понимания. Не надо никому и никогда завидовать, а то так и будешь вечно стоять на одном месте среди голой пустыни, и никто никогда не принесет тебе и глотка воды…

Из Надыма я попытался вылететь. Сперва в Новый Уренгой, потом в Сургут, но выяснил, что лучше сделать это через Москву, и я вернулся. Вот так я облетал всю нашу страну менее чем за год. Не был я только в Норильске и в Якутске. Один из главных моих клиентов – компания «Уралмаш Lounge» находилась в Екатеринбурге и принадлежала одному из братьев Фанерных. Другому брату Фанерному принадлежала компания-конкурент под названием «Уралмаш Premier Beverages». Братья конкурировали жестко. Ненавидели один другого до такой степени, что организовывали друг на друга покушения! Один, собираясь провести вечер в ресторане, высылал вперед бригаду телохранителей, которые должны были следить затем, чтобы поблизости не было такой же бригады, посланной другим. Какой-то несчастный менеджер, который работал сперва в «Lounge» и которого затем переманил «Premier», был найден в багажнике собственного «Mercedes». С отрезанной головой, в рот которой была вставлена мертвая крыса.

Конец всем этим безобразиям положил Верховный Жрец, по кличке «Мечека», учредитель головной компании «Уралмаш Brothers». По его приказу оба брата встретились в его скромном жилище, в зеркальном зале приемов, пожали друг другу руки, поцеловались по обычаю всех исповедующих культ Черной Луны, и вражда между ними, по крайней мере, внешняя, совершенно прекратилась.

Фанерный всегда принимал меня, да и любого представителя от своих Поставщиков, очень радушно: лучшие гостиницы, лучшие проститутки, лучшие рестораны, все, что душе угодно. Он даже поддавался на бильярде, да так искусно, что я, державший до игры с ним бильярдный кий всего два раза в жизни, с легкостью выиграл у него подряд три партии, чем был страшно доволен.

В Екатеринбурге все также прошло очень удачно. С Хреновым и его другом – местным алкогольным королем с гламурной фамилией Вертинский установились отношения, именуемые «мужской дружбой» или некой взаимной симпатией, основанной, прежде всего, на совместных пьянках, кураже друг перед другом, забавах с проститутками, употреблении легких наркотиков вроде кокаина и марихуаны и походах в казино.

Про себя я прозвал Хренова «дитя порока». Это был человек, который сделал порок своей персональной религией, своим кумиром, и кумиру этому он непрестанно воздавал по чести. Он непрерывно зажигал, бухал, курил дурь, проигрывал без зазрения совести деньги Вертинского в различных казино, но особенной его страстью были продажные девки. По его собственному признанию, он переболел всеми известными венерическими заболеваниями, но, похоже, это его нисколько не смущало, и он продолжал прожигать жизнь в объятьях Снежан, Кристин, Луиз и прочих дамочек с выдуманными именами.