Н 4 (СИ)

- Я не в претензии на угрозы! Роковое непонимание – он не представился, я не просчитал   риски.   Но   банкир   был   мой!   –   Возмущение   все-таки   пробилось   из-под маски спокойствия.

- Чей банкир?

- Колобов! Банкир Фоминских!

- А вы говорите – ваш, - укоризненно произнес князь.

- Но пришел-то он ко мне. А ваш внук его увел. – Как-то даже с досадой добавил

Михаил Викентьевич.

- Свободный человек, - веско произнес Юсупов, скрывая за хитрым прищуром глаз свое искреннее отношение.

- Пусть так, - печально вздохнул Панкратов. – Но я ведь пошел вашему внуку навстречу. И ради чего? Чтобы он купил у меня банк Фоминских и тут же продал его

Долгоруким?!

- Дорого купил? – Словно невзначай вставил слово влиятельный дед.

- Дорого, но там этих денег… Сами, вон, посмотрите…. - Тоскливо окинул он взглядом кучу валяющихся на земле денег.

- Так в чем же ваша жалоба? – Посмотрел на него взгляд, полный мудрости более старшего поколения.

Мудрости, которая умела ничего не понимать, но не подать виду.

-   Даже   не   жалоба,   выходит…   -   Михаил   Викентьевич   чуть   замялся,   подбирая слова. – Просто я к нему со всей душой, а он все – младшему Долгорукому.

- Это Игорю-то?

-   Ему,   -   согласно   кивнул   Панкратов.   –   Но   почему?   Со   мной   же   тоже   можно договориться.

- Мой внук благоволит Долгорукому Игорю и оказывает ему покровительство.

Но   ваши   чувства   мне   понятны,   -   осторожно   коснувшись   его   локтя,   Юсупов доброжелательно улыбнулся. – Вот что, Михаил Викентьевич. Вас, как я понимаю, до сих пор донимают эти старики из боярской думы? Говорят нелепицу про незаконное нападение на вотчину Фоминских и огнем плюются, требуя все возвернуть обратно?

- В пятницу собирают большой сход, - небрежно пожал плечом Панкратов. – Я

все равно от своего не отступлюсь.

- Да. В пятницу,  верно, - словно припоминая, произнес Юсупов. – Меня тоже звали. Так я помыслил сейчас, и решил пойти. Могу по пути к вашей резиденции подъехать, так потом общим  кортежем в Кремль  и  направимся? – Как о  пустяке поинтересовался великий князь.

Словно   игнорируя   подтекст,   что   об   этом   маневре   будет   известно   всем заинтересованным   лицам   еще   до   их   приезда,   а   остальным   останется   только   в бессильной злобе скрипеть зубами, когда машины двух князей совместно въедут через Спасские ворота. Ничего этим крючкотворам и тыловым воякам не обломится от   завоеваний   Панкратова   –   не   с   такой   поддержкой,   которую   могут   оказать

Юсуповы.

-   Было   бы   просто   замечательно.   –   С   почтением,   но   без   намека   на подобострастие, кивнул Михаил Викентьевич.

- Что до внука – молодой он еще. Горячий. – С теплотой отозвался Юсупов.

- В деда растет. – отметил Панкратов приятное для старика.

Еще бы – старший мерзавец за свою жизнь хорошенько отличился, уводя из под носа и людей и богатства.

А   тот   махнул   рукой,   но   был   явно   довольный   –   словно   древний   дракон,

прознавший, что юное дарование уже отлично жжет деревни и утаскивает людей для собственного пропитания. . Ну хоть принцесс пока не похищает – накатила на

Панкратова лиричная мысль. Хотя, в целом, Панкратов тоже остался в плюсе – банк все равно не вернуть, а вот крови попить конкуренты и неудачники из боярской палаты могли вдосталь.

Столь же неспешно они вернулись к остальным, уже подобравшим интересную тему для беседы.

- Давно хочу спросить. - спросил князь Галицкий, чуть повернувшись к молодым людям. – Почему грузовиков – шесть? Ведь миллиардов, как понимаю, десять?

Остальные сваты, уже перебрав стандартный набор «отличная погода, а завтра будет хуже, но раньше была лучше», заинтересованно повернулись в их сторону.

Отвечать взялся юноша со шрамом возле глаза – попросту, другие на вопрос не отреагировали вовсе, а вот этот парень чуть повел плечом и поднял почти полный бокал с соком к груди – его он захватил из дома, да так и не начал пить.

- Там больше десяти. – Безэмоциональным голосом произнес он. – Погрузка по весу, плюс пять процентов на усушку и два процента на рваные купюры. – Парень задумался, слегка уйдя в собственные мысли. - Разумеется, периодически мы делаем контрольные взвешивания, но, сами понимаете, даже пыль имеет вес, не говоря о сложности процесса измерения и погрешности весов.

- А сколько всего было машин?

- Более шести. – Вежливо ответили Галицкому.

-   Постойте,   господа!   Какие   контрольные   взвешивания?   -   Чуть   раздраженно поинтересовался Долгорукий. – Еще утром эти деньги были в пачках и запаянными в банковский пластик! Я вообще не понимаю, зачем было срывать упаковку и мочить купюры под дождем!

- Признайте, князь, россыпью гораздо красивей, - не согласился с ним Галицкий.

А до того отвечавший юноша отступил назад, выходя из беседы, и тщательно скрывая   досаду   во   взгляде   –   словно   сказал   что-то   лишнее,   чего   не   должен   был говорить, а сейчас сетует на себя.

-   Вы   бы   лучше   подумали,   во   что   это   выгоднее   вложить.   –   Веско   произнес

Панкратов.