На адреналине

Но головная боль с утра всё равно была бы меньшим злом по сравнению с измотавшим меня сном, по ощущениям почти не отличимым от яви. Мне снился вчерашний долбаный танец, только на стуле сидел я, а крутила своей задницей возле меня она. К чему это привело, лучше не вспоминать, потому что всё, что я перед собой теперь вижу – это голую Адриану, которую я трахал, как одержимый, прямо на глазах у всех. Прямо на сцене! Чтобы каждый видел: она – моя. Идиот… Извращуга. Во сне я совсем слетел с катушек, закончив начатое в нём уже в реальности.

А теперь пусть Линден молится, чтобы я не смог выбить из неё правду. Пусть лучше соврёт, чем сознается, что познакомилась со мной ближе, чем я того желал.

Держись, чертовка. Я научу тебя стучаться в дверь.

***

Спустя почти час подхожу к спальне Адрианы, ещё сильнее разозлённый новостью о том, что я несколько дней буду катать её на учёбу и тренировки. Поэтому, не церемонясь, врываюсь в комнату, мгновенно находя взглядом свою жертву. Судя по мокрым волосам и полотенцу, машинально прижатому спереди при моём появлении, она только что пришла из ванной.

– Ты сдурел? – первоначальный испуг в глазах молниеносно сменяется яростью. – Быстро вышел отсюда!

– А то что? – спрашиваю издевательским тоном, надвигаясь на неё размашистым шагом.

Она отступает по мере моего приближения, пока не упирается в дверь гардеробной. Жаль, за Адрианой нет зеркала, иначе удалось бы рассмотреть упругое сокровище, над которым она все эти годы так усердно тряслась. Заодно сравнил бы и убедился, что во сне всё было куда лучше.

Воинственный запал Адри слегка угасает, когда я упираю руки по обе стороны от её головы, оставляя между нами критическое расстояние. Не собираюсь её трогать, но она же этого не знает? Линден загнана в ловушку и не может меня оттолкнуть, так как руки заняты удерживанием махровой тряпки, не доходящей даже до середины бёдер.

– Отодвинься, – предпринимает слабую попытку решить всё мирным путём. – Я сделала завтрак. Что ещё тебе надо?

– Пришёл сказать спасибо, – притворно улыбаюсь напротив её лица. Обманчиво невинного из-за отсутствия косметики.

Адриана хочет выглядеть задиристой, но длинные чёрные ресницы трепещут, выдавая внутреннюю нервозность. Неприятно быть застигнутой врасплох?

– Пожалуйста. А теперь вали и впредь не вламывайся сюда. – От неё пахнет каким-то фруктовым леденцом, и в голове совсем не к месту вспыхивает картинка, как я посасываю её язык, пробуя на вкус.

Чёрт! Чёрт!

– Это касается и тебя, Адри, – угрожающе понижаю голос, чтобы скрыть возбуждённую охриплость. – То, что я не запер дверь на замок, ещё не значит, что ко мне можно входить без стука. Вдруг я не один или занят чем-то… важным? – усмехаюсь ей в лицо.

– Ты сам просил завтрак в постель! – бунтуется она. – Если это условие отменяется, я буду нереально счастлива.

– Ну уж нет, – хмыкаю я. – Ты отработаешь штуку баксов по полной программе и не вздумай отлынивать.

С удовольствием наблюдаю, как её щёчки густо краснеют от злости, а брови всё ближе сдвигаются друг к другу.

– Если деньги в пиджаке предназначались не мне, это справедливая компенсация за то, что я тебя прикрыла, – цедит она, облизнув губы. – Я их не верну, даже не надейся.

Уровень наглости этой девушки иногда поражает. Да, деньги я засунул в карман специально. Не взяла бы – не страшно, взяла – хорошо, потому что я намерен выяснить, куда ей столько бабок.

– Мы отошли от темы, – напоминаю я начало нашей беседы. – С этого момента без стука ко мне не входить, это тебе понятно?

– Тогда завтракай на кухне, это тебе понятно? – дерзит в ответ.

– Адри, ты нарываешься… Просто, блядь, стучи в мою грёбаную дверь, если не хочешь неприятностей, – грубо высекаю я. – Или дело в другом, а?

Она прищуривается, типа не понимает, о чём я толкую.

– Любишь подглядывать? – спрашиваю с ухмылкой и внимательно слежу за её реакцией.

Наблюдала или нет?

– Ты – больной псих! – взрывается она и, забывшись, толкает меня рукой в плечо.

От этого действия одна половина полотенца съезжает вниз, как и мой взгляд, намертво прилепившийся к оголённой правой груди.

С аккуратным. Розовым. Торчащим. Соском.

Спохватившись, Адриана опять прикрывается, но у меня, как на зло, отличная фотографическая память. Я успел заметить поблёскивающую серьгу в виде штанги. И готов отдать любой свой орган на отсечение, что в другом соске есть такая же.

– Всё рассмотрел? – выпаливает злостно. На её личике красуется смущение, хоть она и пытается его усиленно скрыть.

– Было бы что рассматривать, – кривлю рот в усмешке, не меняя положения.

Если отодвинусь сейчас, ей стопроцентно бросится в глаза мой уже пятиминутный стояк, который не скроют ни одни штаны. Это никуда не годится. Почему тело стало так на неё реагировать?