На Алтае. Записки городского головы

Если скороварка делается из мяса, то поступают так же, но кладут немного рубленой капусты и крошки из черного хлеба. Только отнюдь не доливайте кипящий котелок холодной водой — испортите и похлебку, и себя.

Выше я упомянул, что такие плавания по разбушевавшейся речке довольно опасны, и вот в подтверждение этого я скажу о двух-трех случаях.

Однажды С. В. Широков ездил весною таким же манером за утками с покойным казначеем Сузунского завода г. Ивановым. Проплыли они уже более половины пути и набили много уток, как их быстротой течения нанесло на подводную карчу и моментально опрокинуло лодку. По счастию, был недалеко островок, и Широков кое-как выбился на него, а Иванова выбросило на берег, так что он добрался уже сухим путем до мельницы и потом уже с товарищами подал помощь до костей прозябшему Широкову. Все же вещи и три ружья потонули безвозвратно, так что их не отыскали и по малой воде уже в начале лета. Вероятно, их замыло песком.

Чуть-чуть не то же случилось и со мной в одну из таких поездок. Дело вышло так, что на половине дороги была поставлена новая мельница, но в первую же весну плотину ее сорвало, уничтожило шлюз и унесло самую мельницу, но мы этого не знали и потому, плывя по речке, были вполне уверены, что не встретим на дороге никакого препятствия.

Широков, как старожил, лучше меня знавший местность, подплывая к этому пункту, стал озираться и тихо сказал.

— Вот ведь, кажется, тут, за этим кривляком, мельница Стафеевского.

— Ну так придержите и подъезжайте тихонько, — сказал я.

Но в эту самую минуту нас бойко протащило за кривляк, и все мы вдруг совершенно неожиданно увидали только некоторые постройки на берегу и части размытого ряжа, а потому волей-неволей Широков направил лодку по самой быстрине и нас стрелой продернуло, как по трубе, между остатками ряжа. Все это случилось так скоро и неожиданно, что рассуждать — как и что делать — было уже поздно, а пришлось спасаться только этим смелым направлением лодки.

После того, как мы быстро пролетели такие ужасные ворота, нас в одну секунду протащило далее и так сильно качало и подбрасывало на образовавшихся от сильного течения волнах, что вода едва не попадала в лодку. Видя уже безопасность, мы, конечно, обрадовались и набожно крестились, как вдруг среди широкого и глубокого плеса, образовавшегося ниже мельницы, нас моментально посадило самой серединой лодки на что-то твердое.

Лодка тотчас забалансировала и ее чуть не «отурило» на бок, но спасибо, Широков не потерялся и, управляя веслом, держал ее по направлению течения, а я увидал, что нас посадило на край замытого мельничного колеса.

Положение было критическое и крайне опасное.

— Господи!.. Вот где беда-то!.. Сохрани и помилуй!.. — тревожно взмолился Архипыч. Он набожно крестился, левой рукой держась за борт колыхающейся лодки.

— Плохо дело! Нас вывернет, а мне лодки больше не удержать, так и сбивает на бок! — проговорил побледневший Степан Васильевич.

Полезла и у меня с головы шапка при виде такой опасности. Но, благодаря Бога, мне моментально пришла счастливая мысль; я тотчас подвинулся в самый нос лодки, а Архипычу велел скорее перешагнуть на мое место; и вот, когда мы огрузили переднюю часть лодки, у нас тотчас приподняло корму, течением спихнуло лодку с колеса, и мы благополучно поплыли далее…

С тою же целью — поохотиться за весенними утками ездили мы и на Большой Сузун, который почти параллельно Малому Сузуну протекает в 12 верстах от Сузунского завода. Но речка эта, не имея на себе плотины, всегда расходится позже, а потому мы ездили по ней обыкновенно уже после. Уток тут держалось много, и их меньше пугали деревенские охотники, но водяной путь здесь был вдвое короче, а потому охота кончалась скорее. Течение по этой речке всегда было тише, но зато нередко попадались заломи из наносного леса, которые немало отравляли удовольствие охоты, потому что их приходилось расчищать и разрубать, чтобы пробиться на лодке.

Вот, однажды плыли мы в том же составе и в той же надежной лодке, которую завезли туда на дрогах. Вода на этот раз поднялась высоко, а потому усилилось и течение. Уток попадалось немало, выстрелы раздавались часто, и все мы были в самом благодушном настроении, но вот встретилось серьезное препятствие и волей-неволей пришлось остановиться. Дело в том, что поперек реки, с одного берега на другой, лежала громадная лесина, которая не более как на четверть не касалась воды, так что подплыть под нее не было никакой возможности. Как нарочно, оба берега в этом месте были круты и высоки, перетащить лодку посуху нельзя, равно как нельзя и перетянуть ее через лесину, а вода подбивает к этой преграде так сильно, что того и гляди вывернет из лодки.