На астероиде

Плавучая база не походила на обыкновенный корабль. Белоснежная, обширная, плоская, она лежала на зыбкой синеве, точно льдина, занесенная от берегов Антарктики. Легкие прозрачные надстройки были отнесены к узкой корме; палубу, просторную, как поле стадиона, занимали ряды катеров и вертолетов. С немалым трудом можно было разобрать в абрисе гидробиологического судна "Тритон" черты былого авианосца. Разоружили его когда-то, сняли броню с бортов, заменили бомбардировщики мирным исследовательским транспортом, и вот который год уже ходит в горячих широтах движущийся остров-лаборатория...

Рене Теруатеа встретил Олафа как нельзя более радушно. В первые секунды встречи желто-коричневое, широкоскулое и плосконосое лицо доктора расплылось счастливой улыбкой. Так улыбка на нем и осталась до конца встречи. Не то чтобы так уж увлекался гидробиолог пресловутыми "зелеными человечками" или их космолетами. Просто был он чувствителен, сентиментален и пылок, как положено полинезийцу, даже и высокоученому. Да к тому же несколько месяцев не видел нового лица... Оттого, вероятно, таскал бы Теруатеа дорогого гостя по своему хозяйству и день, и три, и пять, хвастался бы стеклом и хромом лабораторий, и аквариумами, и вычислительной техникой, поил бы в кабинете ледяными коктейлями, если бы уже на второе утро Бергсон не поставил точку над "и".

- Явление, с которым мы столкнулись, носит, если угодно, характер чуда, - строго заявил он озадаченному доктору над блюдом креветок, отставив недопитый бокал "королевского джуса". - Если это действительно космические аппараты неземного происхождения, ты представляешь, насколько важно выявить их земного партнера по переговорам? Может быть, у н и х здесь давным-давно действует какой-нибудь пост... или колония!

- Но где? - едва успел вставить слово Теруатеа. - Ведь в том районе нет ничего, кроме воды и нескольких обломков рифов, мне прекрасно известных...

- Я уверен; что их поселение под водой! - не унимался Олаф, совсем позабыв о завтраке. - Как знать, не океан ли - привычная среда их обитания?

- В таком случае, эта пара звездолетов не более чем громадные соленые ванны... - попытался свести разговор на шутку доктор, опечаленный пренебрежением к своим кулинарным шедеврам. Однако северянин игры не поддержал и по замечательнейшему салату из морских гребешков со свежими водорослями так скользнул взглядом, словно перед ним поставили блюдо с песком. Тогда Теруатеа сделался серьезным:

- Подумай хорошенько, Олаф! Ведь, положа руку на сердце... не так уж много шансов на то, что это именно о н и, те, кого ищут и ждут уже сотни лет!.. Скорее всего корабли имеют сугубо земное происхождение. Может быть, секретные. И здесь их передачи ловит подводная лодка, экипажу которой ты вовсе не понравишься, если сунешься туда на батискафе.

- Какая секретность после разоружения? - взорвался Бергсон, ударяя вилкой по столу. - Забыл, что ли, на каком корабле сам плаваешь?! Да все военные субмарины, если не пошли в переплавку, так возят спешные грузы в непогоду или служат науке...

- Это может быть предприятие, затеянное ч а с т н ы м и лицами, многозначительно понизив голос, ответил доктор. И Олаф разом помрачнел, надулся, стал погнутой вилкой ковырять салат.

Он отлично понимал, на что намекает Теруатеа, и не мог не признать высокой вероятности догадки. Пусть давно демонтированы многомегатонные пугала, и бывшие зенитные ракеты рассеивают тучи, несущие град, и зловещие авианосцы ходят под командой глубоко штатских "очкариков", - борьба с жестоким прошлым не окончена. Недаром так бдителен Комитет контроля над разоружением - единственная на Земле организация, располагающая войсками и арсеналом... Впрочем, единственная ли? Бергсон знал о "факторе икс", о предпринятой "Обществом Адама" попытке разложить изнутри астероидную общину. А Коллинзова секта, ныне запрещенная, существовала именно на средства "невидимых империй" (Во время последнего сеанса связи Панин ничего не сказал приятелю о диверсии, жертвой которой пал Рам Ананд. Командира попросили молчать об этом до конца расследования.)

Многим не по нраву пришлось разоружение. Черный фронт консолидировался против светлого; разрушение - против созидания.

Потому и призадумался Олаф, что припомнил некоторые сенсационные репортажи, фотографии в газетах, кадры телепередач, дрожащие, точно от испуга. Внезапно разрушенные вокзалы и рынки - лишь бы сразу уложить побольше народу. Обломки мирных авиалайнеров. Трупы похищенных политических деятелей со следами зверских пыток...

Холодок тронул спину Бергсона. Даже заиндевевший бокал с "королевским джусом" по контрасту показался теплым. Какова же должна быть мощь подполья, владеющего ракетным флотом! Да... Слишком уж большая сила, чтобы ее не заметили электронные глаза Комитета контроля...