На берегах реки Ждановки

Для каких целей Григорию Кожину нужно было такое грандиозное сооружение? Ясно, не для обслуживания Колтовской слободы, ведь цветы здесь выращивали многие. Можно предположить, что цветы и саженцы выращивались для поставки в городские парки. Дело в том, что питомник у Тучкова моста был устроен в Петербурге лишь в конце XIX века, и для высадки в сады и парки государство закупало цветы и саженцы у частных лиц. Продавцам это было выгодно, зато государственная казна очень много теряла от завышенных цен. Для примера: при обустройстве в 1838 году Большого Петровского парка Комитетом городских строений у частников было закуплено саженцев почти на 100 000 рублей.

Участок Кожина весьма интересен и другим. Ближе к Колтовской набережной находилось три жилых деревянных строения, в том числе выполненный в виде креста барский дом, а на остальной части был разбит парк с аллеями и куртинами. Такое обычно себе позволяли лишь богатые владельцы, имевшие возможность преодолеть искушение и отказаться от захламления двора различными пристройками, приносящими доход.

Следующий владелец участка граф Николай Владимирович Адлерберг (был губернатором Таврический области во время Крымской войны) вообще превратил участок в образцовый. Были снесены все постройки, кроме особняка и оранжерей, а вокруг дома устроены клумбы и сад.

Увы, в конце XIX века, когда после смерти Адлерберга участком владел купец Константин Абрамович Уткин, здесь уже не было ни парка, ни оранжерей.

* * *

Однако вернемся к предмету нашего исследования – дому Глуховского. После смерти Доротеи Душиной (Вейдель) участком завладели ее наследники, они и продали дом в 1890-х годах А.И. Глуховскому. Генерал, как уже было сказано, ничем здесь особо не отметился, кроме того, что дал дому имя, живущее по сию пору. В 1907 году участок вместе с особняком переходит в собственность акционерного общества Железопрокатного и проволочного завода, который устраивает здесь свою контору. Это уже была другая Колтовская слобода: заводы оттесняли дачи, занимая один участок за другим, дымили трубами (один «Вулкан» чего стоит!), образуя классическую пролетарскую окраину, воспетую классиками соцреализма.

Ныне мы лицезреем третью по счету Колтовскую. Нет заводов, зато есть массовое жилищное строительство. Над домом Глуховского, точно хищный зверь, нависла десятиэтажка, грозя поглотить охраняемый государством дом с мезонином.

Офицерское урочище

«Быт, лишенный уюта…»

Какой такой притягательной силой обладает Офицерский переулок в триста метров длиной, что его в своих произведениях упомянули сразу два известных писателя? Алексей Толстой «назначил» здесь старт на Марс (с пустыря на углу с набережной Ждановки), а Николай Анциферов нашел переулок «чрезвычайно интересным» во время прогулок по Петербургской стороне, о чем и поведал в «Петербурге Достоевского».

Скорее всего, писателей среди застраивавшейся доходными домами Петербургской стороны привлекла милая провинциальность места: здесь можно было найти и большой пустырь с нелепыми сараями по периферии, и деревянные дома, и офицерские казармы военного училища, и задние дворы Второго кадетского корпуса с глухими без окон стенами. А на углу с набережной Ждановки во дворе дома № 11 имелся сад с узорными клумбами.

Но не сразу переулок превратился в офицерское урочище. Формировался он в середине XIX века. Среди пустырей и огородов появлялись деревянные строения – в основном на пересечении с набережной Ждановки, и с другой стороны – у Большой Спасской улицы (Красного Курсанта). Выходили в переулок и задние дворы участков по Малому проспекту. Видимо, по этой причине на одном из планов 1868 года первоначальная надпись «Офицерский переулок» зачеркнута, а «продолжение Малого проспекта» пририсована.

Офицерский переулок. Фото 2011 года

Некоторое время переулок пролегал по трассе нынешнего Съезжинского переулка, начинаясь у Малого проспекта, затем поворачивал направо под прямым углом и тянулся до Большой Спасской улицы. Но даже когда современное название и трасса за переулком закрепились окончательно, ничего особо «офицерского» здесь не было, если не считать военных училищ и Кадетского корпуса, располагавшихся неподалеку. Специфическая военная суета придет сюда, когда на углу со Съезжинским переулком расположатся офицерские казармы Владимирского юнкерского пехотного училища. Это случится в конце XIX века.

А к 1880-м годам в переулке лишь закрепят участки за владельцами, среди которых значилось и Военное ведомство в лице Второго кадетского корпуса, а также Юнкерского (впоследствии Владимирского) пехотного училища. Кадетский корпус занимал территорию нынешней Военно-космической академии, а Юнкерскому училищу принадлежало место на пересечении со Съезжинским переулком. Предваряли же вход в переулок со стороны Ждановки два колоритных деревянных дома Крастинга и Крейзера, о которых мы подробно рассказывали.

Офицерские казармы Владимирского училища. Фото 2003 года