На берегу Авачинской бухты

Однажды ночью ко мне во сне пришла моя любимая. Печальная и заплаканная, она просила помощи. Я проснулся от сильной боли в груди, мне даже дышать было сложно. После недолгих раздумий я решил встретиться с Алиной. Вечером она, как всегда, вышла из Дворца и, не поднимая головы, пошла в сторону остановки. Я позвал ее по имени, она обернулась и бросилась мне в объятия. Мы жадно целовались, как подростки, впервые желающие познать взрослый мир любви. Она шепнула: «Люблю», и прижалась ко мне еще крепче. Когда первая волна схлынула, Алина отстранилась и сказала, что несколько дней мечтала встретить меня и сначала не поверила своим глазам. Потом вдруг снова стала извиняться, говорить, что мы не можем быть вместе. Она рассказала, что после того нашего поцелуя окончательно решила развестись, о чем сообщила мужу в тот же вечер. Обманутый супруг избил ее, напился, сел за руль и разбился насмерть около соседних гаражей. Алина сама выписала свидетельство о смерти, винила себя в той страшной аварии и дала зарок остаться одной навсегда, но сердце предательски тосковало по мне, превратив ее дни в густой тяжелый сумрак. Я перебил ее признание вопросом, где сейчас находится Андрейка. Алина ответила, что на неделю отправила сыночка погостить к бабушке с дедушкой в деревню. Слова мне были больше не нужны, в глазах любимой я видел жажду жизни, в которой не было места глупым зарокам и ненужным угрызениям совести. Ту ночь мы провели вместе. Оглушенные счастьем, внезапно свалившимся на нас, уснуть мы так и не смогли…

Прошло некоторое время, прежде чем родители Алины приняли меня в свою семью. Моя родня оказалась более демократичной. Румяный симпатичный улыбчивый Андрюшка сразу влюбил в себя всех вокруг. Меня он стал обожать с первой встречи. Вот так когда-то на остановке около Дворца бракосочетания в одночасье я приобрел долгожданную любовь и настоящую семью. В тот год двери «Шапки Мономаха» открывались для меня несколько раз, когда мы с Алиной поженились, когда я усыновил Андрюшку и когда мы регистрировали своего первенца. Благодаря «блату» в очередях стоять мне не пришлось.

Госпожа музыкантша

В доме, где я выросла, фотографиям родных и близких всегда выделялось особое место. В секретере хранились большие фотоальбомы, до отказа заполоненные черно-белыми снимками, сделанными любительским способом либо на заказ.  В гостиной на стене почетное место занимали портреты моих бабушек и дедушек, фото со свадьбы родителей, моей первой школьной линейки, выписки из роддома брата Антошки. В детстве я любила рассматривать фотографии, отмечать возрастные изменения в лицах людей, изображенных на снимках и живущих рядом с нами. С удовольствием слушала истории из жизни многочисленной родни нашей семьи, встречающейся за одним столом лишь по особым случаям. Папа с радостью рассказывал обо всех, кто был изображен на этих фото, кроме одной женщины, всегда стоящей рядом с отцом на снимках. Это молодая красивая блондинка была лет на десять моложе отца. На всех фото широко улыбалась и производила впечатление счастливой и веселой девушки. Сколько бы я ни упрашивала папу рассказать про таинственную незнакомку, в ответ слышала лишь одно: «Это моя непутевая сестра Света, которая давно умерла». Несколько раз я пыталась узнать историю жизни моей тетушки у бабушки Веры (мамы отца), но она отмахивалась и тихонько плакала. Иногда ее имя упоминали за накрытым столом, но только во фразах типа «царствие небесное» или «светлая память»…

Со временем интерес к этой родной по крови незнакомке стал угасать, мне просто нравилось смотреть на модно одетую уверенную в себе красотку. Моя мама совершенно не была похожа на нее. Она редко делала маникюр, красила волосы дома в ванной, одевалась со вкусом, но очень скучно. Петь не умела, выпивала редко, танцевать не любила. Единственной ее привязанностью был папа. Она всегда жила его интересами, ждала с работы за накрытым столом, никогда не спорила, шумных компаний избегала, в свободное время любила вязать крючком или читать русскую классику. Папа смотрел на маму как на божество, часто дарил цветы, называл своим сокровищем. Они любили друг друга, но, став девушкой, я не понимала, как серая мышка могла завоевать такого красавца, как мой отец.