На боевом курсе

Так в нашем арсенале появились маневры : змейка, круг, ножницы. Суть круга состояла в том, что каждый защищал хвост впереди идущего. Восьмеркой самолетов круг замыкался запросто, и мы обычно уходили от противника таким образом. Но нас-то на этот раз было пятеро. Круг в таком составе держать тяжело: крен очень велик. И все же мы решили держаться.

Крутанулись дважды. Я так делал круги, чтобы постепенно оттягивать группу на свою территорию, то есть продолжал движение вперед эллипсом. Сложность пилотирования при этом предельная. И вот молодой летчик Семенов на каком-то этапе не выдержал. Стоило ему уменьшить крен на два-три градуса, вывалиться из круга, как "мессершмиты" тут же на глазах у нас, расстреляли его.

Нас осталось четверо. Держимся в кругу. Понятно надежность не та. Чью-то машину покалечило. Остаемся втроем. Не успели поменять тактику, перейти к другой форме защиты, ведомый объявляет:

- Ухожу на вынужденную!..

Переключились на ножницы. Но недолго продержались - не помогло. Я оказался совсем один. Один против двух десятков "мессеров"...

И тут случилось нечто для меня непонятное. Вдруг, гляжу, какой-то шальной заходит мне прямо в лоб. Кто управлял тем самолетом - действительно мастер боя, ас? Или просто пьяный? С разными же приходилось встречаться. В общем идет немец в лобовую атаку. А ведь Ил-2 минутный залп имел в три с лишним раза мощнее, чем у любого другого самолета воюющих стран.

Но в первой встрече я промахнулся. Мы разошлись.

Немец снова атакует в лоб. Остальные "мессершмиты" тоже стреляют, но как-то лениво. Возможно наслаждаются "игрой". А меня опять постигла неудача второй раз промазал.

Смотрю немец третью попытку делает. Я набираю высоту, а он на меня идет со снижением.

- Не балуй! - кричу я, точно он услышит. И взял его снова в прицел да на все гашетки как надавлю! Попал. Да так, что "мессер" до земли не долетел - в воздухе разнесло его взрывом в клочья.

Тогда остальные истребители насели на меня скопом. И мало того, что машину изрешетили, так еще и лопасти винта отсекли целиком - сантиметров тридцать от комля осталось. Машину трясло, как больного лихорадкой. Штурмовик еле слушался рулей. Из одной пробоины текло масло, и струя воздуха гнала его барашками по плоскости к фюзеляжу.

Я прилагал все усилия, что бы удержать самолет в горизонтальном полете. Видя, что машина моя почти неуправляема, но сам я еще жив, какой-то "мессер" решил меня добить. Самолет же мой неудержимо тянуло вниз, он с каждой секундой терял высоту.

Перед тем, как приземлиться, а точнее, удариться о землю, мой "ил" еще зацепился о телеграфный провода. А "мессершмит" так увлекся погоней, что правым крылом треснул по столбу и отбил около метра консоли. С отбитым крылом он смог протянуть километра четыре (это выяснилось позже) и сел на нашей стороне.

Ну, а я при посадке ткнулся головой в приборную доску, рассек лоб и потерял сознание...

Вскоре после приземления, как рассказывали потом, к самолету подкатила легковая машина. Меня вытащили из кабины, усадили в легковушку. По дороге я и пришел в себя.

- Куда меня везут? - спрашиваю.

С переднего сидения оборачивается генерал:

- Очухался, орел?

Я представился и говорю:

- Товарищ генерал, мне в штаб надо.

- Туда и везу, - засмеялся он. - Я заместитель командующего воздушной армией Руденко. Куда летали?

- Танки искал.

- Так ты стало быть и есть воздушная разведка? Нашел танки?

Я начал докладывать, но Сергей Игнатьевич меня остановил и завез в какую-то медсанчасть. Там мне промыли ранки, перевязали голову, дали спирту. Минут через десять я отошел - хоть песни пой!

А в медсанчасть уже примчался подполковник за разведданными. Стал меня обо всем расспрашивать, знаки с моей карты на свою перерисовывать. Руденко сперва при беседе присутствовал и тоже вопросы задавал, а затем заторопился и уехал. Мы же с подполковником за выяснением деталей засиделись так, что в тот день в свой полк я уже не попал. А надо бы...

Там дела разворачивались следующим образом. Штабу армии из нашей дивизии заготовили боевой донесение, которое гласило: "...пятерка летчиков-штурмовиков в неравном бою пала смертью храбрых". И отправили это донесение 4 августа.

Тут следует сказать, что в соседнем полку служил мой земляк - Борис Макеев. С ним мы вместе поступали в летное училище, вместе учились летать. Потом судьба нас развела. А под Харьковом буквально столкнула, да еще как!

Однажды перед вылетом на боевое задание, а я тогда должен был вести достаточно большое количество самолетов, мне говорят, мол, здесь к тебе присоединиться одна группа, а здесь - другая. "Хорошо", - отвечаю. Вылетели. Действительно, в назначенном месте ко мне пристраивается группа, и старший той группы по радио запрашивает:

- Кто нас ведет-то?

Позывных тогда не существовало. Я отвечаю открытым текстом:

- Пстыго.

- Иван?!

- Сам-то кто?

- Макеев я! - кричит из пристроившейся группы.

- Борис?! Жив!..

- Пока жив! А ты, земляк, гляжу, настоящим полководцем стал.. Вишь, какую армаду ведешь!..