На даче

Вот и они, его добрые друзья... Адмирал в шинели, Леокадия Васильевна... А студент -- шутник этакий -- узнал его и нарочно отвернулся... Сашенька закуталась в кофточку, усталая, бледная, только ярко алеют губки. Стоит у ступеньки вагона, потупила глаза -- и улыбается. Кому это она улыбается?.. Посмотрела -- ну, понятно, ему, Чебыкину.

И Чебыкин нарочно замедлил шаги, наслаждаясь своим спокойствием и светской выдержкой, а затем галантно поднял фуражку, сделал общий поклон и сказал:

-- Изволили доставлять себе разнообразие музыкальных впечатлений?.. Весьма сожалею, что лично не имел возможности сопровождать вас в поезде и дальнейшей прогулке... А-а, -- благосклонно продолжал он, увидав на площадке вагона страшно холодное и удивленное лицо фон Бринкмана. -- Милостивый государь, Павел Алексеевич... Примите уверения в моем совершенном к вам уважении и преданности...

Раздался свисток, и тронулся поезд.

-- До свиданья! -- говорил Чебыкин, идя за вагоном и любезно махая фуражкой. -- Представляется надежда встретиться завтра на службе.

Потом Чебыкин повернул назад, увидал быстро удаляющиеся фигуры барышень, студента и адмирала и стал догонять их. Дух у него захватывало, и ему казалось, что от радости он не может идти прямо, и чем он больше торопился, тем быстрее увеличивалось расстояние между ним и розовыми цветами на шляпке Сашеньки.

Видя, что ему никогда не догнать цветов, Чебыкин вдруг впал в отчаяние, сел на скамейку и заплакал пьяными, безысходно грустными слезами.

----------------------------------------------------

Впервые

: журнал "Ежемесячные сочинения", 1901, No 12.

Исходник здесь:

Фонарь

. Иллюстрированный художественно-литературный журнал.