На далеких рубежах

-- Отставить! -- подал команду лейтенант Скиба, появившись на сцене в форме инженера. Обращаясь к Байрачному-авиаспециалисту, он сказал:

-- На словах вы герой, язык у вас подвешен правильно. А вот хорошо ли вы знаете материальную часть самолета? Я буду принимать у вас зачеты. Скажите мне, например, как работает трансформатор?

-- Я... я... -- мялся авиационный специалист. -- Я готов сдавать зачеты, но только не первым...

-- Отлично. Будете вторым.

-- Вот видите: еще зачетов не сдавал, а уже "отлично" получил, -обратился Байрачный к публике. -- Слышали?

-- Слышали! -- донеслось из зала вперемешку со смехом.

На сцену выкатили макет самолета. Появился еще один авиационный специалист.

-- Ваша фамилия? -- обратился к нему инженер.

-- Рядовой Иванов.

-- Расскажите, рядовой Иванов, что вы знаете о шасси самолета.

Когда тот начал рассказывать, Байрачный спрятался за килем самолета-макета, вынул из-за пояса шпаргалку и начал читать ее. Незаметно к нему подошел офицер.

-- Вы что здесь делаете?

-- Ничего, -- спохватился Байрачный, поспешно пряча в рукав комбинезона шпаргалку.

-- В рукаве что у вас?

-- Бумажка... Козью ножку хотел скрутить.

-- Дайте-ка сюда эту козью ножку.

-- Так я еще не скрутил. Махорки не оказалось.

-- Без пререканий!

Байрачный подал шпаргалку.

Командир читал отчетливо, по слогам:

-- По ги-дро-си-те-ме са-мо-ле-та. -- Ага, значит, у вас, по-видимому, заготовлены шпаргалки на все системы? А ну, дайте мне по бустерной.

Байрачный вынул бумажку из левого кармана.

-- По системе запуска двигателя! -- требовал офицер.

Байрачный вытащил бумажку из правого кармана.

-- По электрооборудованию!

Эта шпаргалка лежала спрятанная под панамой.

-- По остальным системам! -- приказал командир, складывая шпаргалки, как складывают колоду карт.

Байрачный задвигал плечами, и бумажки полетели, как листья с дерева, которое хорошо встряхнули.

-- Вот как, значит, изучаете самолет? Ну ладно, поглядим, как вы обойдетесь без шпаргалок. Отвечайте на вопрос: как работает трансформатор?

-- Гудит. У-у-у-у-у-у-у, -- прогудел Байрачный.

-- Это известно каждому. Я спрашиваю о принципе работы трансформатора.

-- Э-э-э-этого не могу знать.

-- Отстранить его от обязанностей механика! -- обратился командир к инженеру.

Это была юмористическая сценка из жизни полка. Такой случай был. Один или два авиационных специалиста действительно пользовались на зачетах шпаргалками.

Байрачный переоделся и, переждав, пока в зале утихнет шум, объявил очередной номер.

-- В первом номере нашей программы выступала ученица. Теперь вашему вниманию предлагается исполнение учительницы. Послушаем, кто -- кого.

У роялю подошла Лиля. Она была в белом бальном платье и в белых туфлях. В этом наряде она казалась еще более смуглой. Под полукружьями бровей сияли лучистые глаза.

-- Увертюра к опере Глинка "Руслан и Людмила".

Поддубный сидел рядом с Верой Иосифовной.

-- Вы, Иван Васильевич, просто чудак, -- зашептала она ему на ухо, когда на сцену вышла Лиля.

-- Не думаю, -- возразил тот, вспомнив минувшую ночь.

-- Чудак, чудак! -- сокрушалась Вера Иосифовна.

-- Мочите...

Поддубный слушал хорошо знакомую музыку и ругал себя в душе за слепоту: Лиля давно любила его, а он не замечал. Его охватывал ужас при одной мысли о том, что они могли никогда не встретиться. Ведь Лиля должна ехать в институт... Ну, да что толковать. Теперь все уладилось. Неизвестно только, как к этому отнесется Семен Петрович. Он ведь не только отец, но и командир полка...

Полковник сидел гордый. Да и какой отец не гордился бы такой дочерью!

Поддубный глядел на Лилин профиль, на ушко, под которым покачивалась серьга с блестящим камешком. Изредка переводил взгляд на Харитину Львовну. Лиля -- вылитая мать, но кое-какие черты взяла и у отца.

Лиля очень тонко чувствовала мысли композитора, отлично владела техникой игры. Тут способность соединялась с настойчивостью и упорством, которые проявила девушка, овладевая искусством фортепьянной игры. Она вложила в учение много труда. Будучи студенткой первого курса института, поступила в седьмой класс музыкальной средней школы. У нее не было почти ни одного свободного дня... Институт -- школа, школа -- институт. Так миновали последние годы. Девушка всю себя отдала учению.

Когда она окончила играть, ее щедро наградили громкими аплодисментами. Кланяясь слушателям, Лиля искоса поглядела на Поддубного и чуть заметно улыбнулась.

Следующим выступал Калашников со своими молниями-карикатурами. Он рисовал углем на большом листе бумаги лицо и двумя-тремя штрихами менял его в зависимости от того, какое чувство переживает человек: радость или печаль, удивление или разочарование.

Выступал солдат, игравший на балалайке, держа ее за спиной, затем группа танцоров и еще многие другие участники. Потом снова появилась Лилия -- на этот раз она аккомпанировала Байрачному и Скибе, которые исполнили свой "коронный" номер -- дуэт "Где ты бродишь, моя доля..." Концерт закончился выступлением хора. Публика повалила к дверям. Поддубный распростился с Дроздовыми и подошел к Семену Петровичу и Харитине Львовне, ожидавшим Лилю и Назык.