На Дальнем Западе

Но вернемся к странникам, добравшимся после стольких приключений до желанной усадьбы полковника Деванделля.

Джон Максим, который не раз был гостем у Деванделля, не обращая никакого внимания на сумятицу, поднятую неграми и метисами при появлении беглецев из лесу, и на отчаянный лай потревоженных собак, вел своих спутников кратчайшим путем к усадьбе.

— Что значит, когда дома нет хозяина! — сердито ворчал он, добираясь уже до построек. — Эти черные идиоты в панике даже подъемный мост поднять забыли! А что, если бы, в самом деле, вместо нас да показались воины Яллы? Нет, мы, оказывается, подоспели сюда как нельзя более кстати. А то индейцы могли взять усадьбу, как говорится, чуть ли не голыми руками!

Тем не менее, опасаясь, чтобы кто-нибудь из обитателей гациенды не встретил визитеров шальным выстрелом, агент не переставал кричать во все горло:

— Свои идут! Гей, в усадьбе! Да отзовитесь же!

Когда пришельцы, таща за собой и Миннегагу, поглядывавшую вокруг полными любопытства блестящими глазами, вошли уже во двор гациенды, откуда-то выбежала целая толпа вооруженных ружьями людей. Этими молодцами предводительствовал чистокровный мексиканец, державший в обеих руках по пистолету.

— Гей, Моралес! — окликнул его, останавливаясь, агент. — Погоди, а то твои пистолеты, пожалуй, могут выстрелить… Не узнаешь меня, что ли?

— Мадонна! — воскликнул «мажордом» полковника Деванделля, то есть его управляющий, сеньор Моралес. — Да это мистер Джон Максим!

— Мистер Джордж! Мисс Мэри! Это друг! Это Джон Максим!

— Собственной персоной! — поддержал его заявление янки, протягивая мексиканцу руку для приветствия.

— Да идите же скорее сюда! — надрывался Моралес. — Прибыли гонцы от вашего отца!

Центральная дверь здания распахнулась, и на ее пороге появился красивый подросток лет пятнадцати. Это был сын полковника Деванделля, Джордж. За ним выглянула девочка лет четырнадцати или тринадцати, удивительно схожая с Джорджем, — дочь полковника, Мэри.

— Джон, наш Джон! — в один голос воскликнули дети. — Откуда ты, Джон? От отца? Как он поживает? Да говори же, Джон!

Агент потупился. Что мог он сказать детям своего командира?

…Как-то не думалось об этом во время странствований по горам и долам, по лесам и степям. Все время мысли были заняты только одним: как справиться со встречающимися на каждом шагу препятствиями, как добраться до гациенды?

А теперь, когда Джон Максим стоял лицом к лицу с детьми своего командира, видел их живые и ясные черные глаза, их кудри, слышал молодые звонкие голоса, он растерялся. Он вспомнил, что, по существу, ведь он принес детям Деванделля весть о гибели их несчастного отца… Принес известие о том, что они сироты…

— Да, это я, мистер Джордж и мисс Мэри! — сказал наконец агент, снимая шляпу.

— Входите же в дом, Джон! — крикнул ему нетерпеливо сын полковника. — А у нас тут поднялась такая сумятица! Глупые негры вообразили, что на гациенду будто бы напали индейцы…

— Постойте, мистер Джордж! — остановил его янки. — Индейцы, положим, еще не напали, но они в двух шагах…

— Что такое? — встрепенулся, останавливаясь, юноша.

Его красивое смуглое лицо побледнело, в глазах загорелся мрачный огонь.

— Видите ли, мистер Джордж… Но раньше распорядитесь поднять мост, раздать людям оружие и боевые припасы. Пусть все займут места для защиты!

— Распорядитесь, Моралес! — отдал приказание мажордому юноша. — А вы, Джон, рассказывайте, в чем дело! Не думаю, чтобы вы говорили без серьезных оснований! Ведь вас-то не так легко испугать, как этих негров и мулатов! — обратился сын Деванделля к янки.

— Разумеется, я не из очень пугливых! — ответил, улыбаясь, Джон Максим. — Но суть в том, что, как вы, должно быть, уже знаете, прерия в огне. Три сильнейших племени индейцев Дикого Запада — чэйэны, сиу и арапахи вступили на тропу войны. Поселки белых уничтожены. Станция Кампа стерта с лица земли. Индейцы преследовали нас по пятам почти до ворот вашей гациенды. Сюда направляется большой отряд сиу. Может быть, они уже очень близко, и нам предстоит жестокий бой!

Юноша с тревогой взглянул на сестру, но Мэри отозвалась бодрым голоском:

— Так что же? Разве мы не дети полковника Деванделля, самое имя которого наводило трепет на индейцев? Разумеется, отец далеко, он нам не поможет, но мы сумеем защититься и сами!

— Да, если бы наш отец был с нами! — прошептал юноша. — Но в самом деле, он далеко… Кстати, Джон: почему же вы ничего не говорите нам об отце? Где стоит он теперь? Что он делает?

Наступил роковой момент, когда Джону Максиму пришлось услышать вопрос, поставленный ребром.

И не было сил дать прямой ответ на этот ужасный вопрос… Как сказать детям, что их отец уже не вернется в эту гостеприимную усадьбу?

Подавив невероятным усилием свое волнение, янки ответил:

— Он, должно быть, еще в горах Ларами… Там у него достаточно дела… Когда мы покинули его, естественно, по его приказанию, он был в добром здравии…

— Конечно, он сражается с индейцами? — выступила вперед Мэри, блистая глазами.

— Да. Он успел дать несколько жестоких уроков краснокожим!