На дальних мирах

Затем Каннингэм создал Асмодея, еще одного падшего ангела, которому, как известно, приписывается изобретение танцев, музыки, азартных игр, театральных спектаклей, французских мод и прочих вольностей. Он вышел похожим на шикарного богача-иранца из Беверли-Хиллз. Асмодей и подал ему идею продолжить серию ангелов. Теперь, чтобы как-то уравновесить темные силы и силы добра, ему пришлось прибавить к своим первенцам архангелов Гавриила и Рафаила. Следующим его творением был Форкас, обладающий силой делать людей невидимыми, возвращающий утерянное, мастер логики и риторики. Со временем игра так захватила Каннингэма, что он уже не помышлял о том, чтобы остановиться.

Его настольными книгами стали сочинения мистиков: апокрифы, изданные М. Р. Джеймсом, «Книга магических ритуалов и священной каббалы» Уэйта, «Мистическая теология и божественные иерархии» Дионисия Ареопагита и тому подобные раритеты, которые он теперь постоянно разыскивал через банк данных Стэнфордского университета. Умудренный опытом, он ухи трялся закладывать в свой компьютер по пять, восемь, а то и двенадцать новых ангелов каждый вечер. А однажды летом, засидевшись дольше обычного, создал сразу тридцать семь ангелов. Их становилось все больше, они заполняли собой объем памяти компьютера, иной раз пересекаясь своими программами. Ему стало казаться, что в его отсутствие они ведут долгие беседы между собой.

Он никогда всерьез не задумывался над тем, верит ли в существование ангелов, как не задумывался над верой в Бога.

Его интересовало техническое воплощение идеи, а не религиозные споры.

Как-то за ланчем он рассказал одному из коллег о своем занятии и тут же пожалел об этом. Сослуживец недоумевающе пожал плечами.

— Ты это серьезно, Дэн? Веришь в ангелочков с крылышками и всяческие чудеса?

— Я программирую ангелов, а для этого вовсе не обязательно верить в них. Положа руку на сердце, я до сих пор не могу сказать, что верю в существование электронов и протонов. Во всяком случае своими глазами я их не видел, но это не мешает мне работать с ними.

— А для чего они тебе нужны, эти ангелы?

Продолжать разговор на эту тему Каннингэму больше не хотелось.

Вечера обычно проходят так: сначала он вызывает нескольких ангелов, намеченных заранее, и ведет с ними беседы, остальное время уходит на разработку новых. Его хобби требует все больше подготовительной исследовательской работы. Литература, имеющая отношение к духам, поистине необъятна, а он привык самым тщательным образом изучать любой вопрос, за который брался. Он мог бы работать быстрее, но приходится добиваться полного соответствия внешности ангелов описаниям в священных книгах. Он не желает малейшей неточности и постоянно копается в семитомном собрании «Еврейских легенд» Гинцберга, обращается к «Пророческим эклогам» Клемента Александрийского, к трудам Блаватской.

Сегодняшний вечер он начинает, вызывая Хагита, который управляет планетой Венерой и четырьмя тысячами ангельских легионов. Каннингэм беседует с ним о превращениях металлов: Хагит в этом деле большой знаток. Затем он обращается к Адра-ниилу, который, согласно учению каббалы, является стражем врат небесных и чей голос, объявляющий волю Творца, услышат двести тысяч миров. Каннингэм расспрашивает его о встрече с Моисеем. На очереди четырехкрылый Исрафаил, чьи ноги достигают седьмой вселенной, а голова упирается в небесный свод. В Судный день Исрафаил вострубит о пришествии конца света. Как ни просит его Каннингэм хотя бы разок дунуть в трубу, практики ради, Исрафаил наотрез отказывается. Он не должен касаться своей трубы, не имея на то соизволения Всевышнего, а в программе Каннингэма такое соизволение не предусмотрено.

Когда разговоры с ангелами ему наскучат, Каннингэм приступит к своему ежевечернему программированию. Алгоритм работы он знает наизусть, и заложить в компьютер нового духа после того, как составлено полное описание,— для него минутное дело. Сегодня вечером его коллекцию пополнят еще девять ангелов. После этого он со спокойной душой открывает банку пива и откидывается в кресле. Рабочий день закончен.