На дальних подступах

В это время ко мне позвонил капитан 1 ранга Н. И. Мещерский, он тоже обратил мое внимание на этот полет. Я ответил Николаю Иосифовичу, что уже все сделано. На то место на рейде, где только что находился «Урал», была поставлена наша вездесущая канлодка «Лайне».

Наступила ночь. Противник продолжал вести беспокоящий огонь по порту, городу, аэродрому и переднему краю. Мы к этому давно привыкли.

В 5 часов 10 минут утра 17 ноября канонерская лодка «Лайне» обнаружила силуэты трех торпедных катеров. Канлодка открыла артиллерийский огонь. Катера противника скрылись, уйдя на восток.

Нельзя было допустить, чтобы на рейде Ханко «Урал» торпедировали. Мы уже знали теперь, как тяжело нашим морякам прорываться к полуострову. Знали, что многие корабли гибнут.

Все больше меня беспокоила мысль: а что будет, когда противник убедится, что на переднем крае нет перед ним наших бойцов? Что будет, когда мы вынужденно прекратим огонь?

Конечно, финское командование поймет, что мы ушли, нас будут преследовать. Произойдет то, чего надо больше всего бояться: противник на наших плечах ворвется в порт, какую-то часть наших бойцов уничтожит, какое-то имущество захватит.

Можно этого избежать, оставив группу прикрытия на полуострове. Но это значит пожертвовать двумя-тремя сотнями гангутцев.

Так нельзя ли обмануть противника? Заставить его не верить нам? Именно не верить. Не верить в то, что мы ушли.

Я приказал с ноля часов 19 ноября прекратить всякий обстрел противника, даже снайперам не работать. Землянки не отапливать, пищу не готовить. Питаться сухим пайком. Прекратить всякое движение. Соблюдать тишину. Если противник силою до взвода и больше вздумает прорваться к нам, уничтожить его огнем и опять замолчать. Если противник силою менее взвода полезет в наше расположение — пропустить и уничтожить в глубине обороны. Попробуем, может, получится.

Наступило 19 ноября. Все затихло у Симоняка. Ни огня, ни выстрела.

В 5 часов утра три больших шлюпки, наполненные солдатами, подошли к острову Крокан, расположенному в группе восточных островов. Больше взвода, значит, надо отбивать. И командир 1-го батальона 335-го стрелкового полка открыл огонь из минометов и пулеметов.

Одна шлюпка была утоплена, сидевшие в ней солдаты уничтожены. Две остальные поспешно отошли.

Наши бойцы опять замолчали. Ни выстрела, ни звука, ни огонька — замерли.

В 10 часов утра около 50 солдат противника вылезли из своих окопов, подошли к нашей проволоке и начали резать ее. Командир 2-го батальона приказал открыть огонь. Потеряв более двадцати человек убитыми, солдаты противника разбежались. Наши опять замолчали.

В 13 часов противник открыл сильный минометный огонь из Грунсунда по нашему острову Кадермуэн, направив одновременно туда десант. 1-й батальон 335-го стрелкового полка опять ответил огнем и утопил одну большую шлюпку.

Общие потери противника в этот день достигли 50 человек. У нас потерь не было.

Значит, противник очень заинтересовался нашим «днем молчания». Посмотрим, что будет дальше.

Утром 19 ноября пришло новое оповещение о выходе с Гогланда отряда кораблей. Мы приступили к загрузке заградителя «Урал» и обоих тральщиков. Погрузили много продовольствия, боезапаса и прочего имущества, одних винтовочных патронов — более двух с половиной миллионов штук.

20 ноября в полдень на рейд Ханко прибыл новый отряд кораблей под командованием командира дивизиона тральщиков капитана 3 ранга Д. М. Белкова. В отряде: сетевой заградитель «Азимут», сторожевой корабль «Вирсайтис» и четыре тихоходных тральщика — № 58, 35, 42 и «Клюз». Почти одновременно с этим отрядом пришли еще два больших базовых тральщика.

21 ноября погрузили и отправили четвертый эшелон в составе нашего транспорта «Вахур», сетевого заградителя «Азимут» и шести тихоходных тральщиков. Все угольные тральщики полностью заправились в нашем порту углем и водой. Эшелон под командой капитана 3 ранга М. Д. Белкова увез с Ханко 2051 человека, 520 тонн продовольствия и 8 тонн медицинского имущества.

Особый интерес представлял транспорт «Вахур». Я уже говорил, что это был очень старый корабль: по одним данным ему было сорок лет, по другим — целых пятьдесят. Команда на нем была геройская. Транспортом командовал Александр Степанович Сергеев. На борту транспорта находилось всего 225 человек пассажиров. Кроме них в самый последний момент погрузили семью одного пограничника-сверхсрочника. Как он сумел спрятать свою семью от эвакуации в начале войны, не знаю. Не иначе, ему помогло командование отряда. Одних детей в этой семье было шестеро. В трюмах транспорта «Вахур» находилось 18 танков «Т-26», 400 тонн ржаной муки, 66 тонн сахара, 16 тонн макарон, много шоколада, какао, варенья, шпротов и т. д. Весь наш запас продовольствия по особым пайкам для подводников, летчиков и катерников ушел на этом транспорте. Недаром какой-то шутник назвал его «шоколадным».