На Диком Западе. Том 1

Оба отрада разбили лагеря на близком расстоянии один от другого. Это было, наверное, самое живописное место, которое только встречал Том в своих путешествиях по западному Техасу. Пилчэк сказал, что главное стадо, преследуемое массой охотников, прошло в нескольких милях к востоку отсюда. Поэтому воздух здесь был чист, вода не загрязнена, трава не измята и деревья не поломаны. Может быть бой с индейцами так закалил волю Тома Доона, что истребительная охота на бизонов не вызывала в нем теперь такого чувства неприятия, как когда-то. Затем бродячая жизнь на открытом воздухе превращается в привычку, она приковывает к себе человека. Кроме того, Том постоянно испытывал тоску и неудовлетворенность жизнью, которые могли смягчить только работа и движение.

Он очень привязался к Черри Хэултону. Это был стройный мальчик, рыжий, с веснушчатым лицом, и, как это и подобало мальчику в западных штатах в семидесятых годах, он преклонялся перед разведчиком и перед Томом, — опытными охотниками на бизонов. Он и его товарищи, братья Дэн и Джо Ньюман, пользовались каждой свободной минутой, приставали к Пилчэку и Тому и требовали у них рассказов, как собаки костей.

Отряды продвигались вдоль притока по направлению к слиянию его с Бразосом. По мере того как количество бизонов увеличивалось, они встречали все больше охотников, и в начале мая оказались в области, где находилось главное стадо и где густо расположились охотничьи лагеря. Среди этих охотников попадалось немало воров и грабителей, и это вызывало необходимость зорко охранять лагеря и всегда оставлять одного или несколько человек на страже. Тому и Черри приходилось часто целый день оставаться в лагере, и это было очень приятное разнообразие, хотя работы было выше головы. Лагерь их был расположен в том месте, где Бразос пересекала старинная испанская дорога из Стэкед Плэнс, по которой происходило непрерывное движение. Охотники, нагруженные повозки, новички и старые, опытные люди, солдаты и индейцы проезжали мимо лагеря, и редко выдавался день, когда ни один из путешественников не останавливался хотя бы на час.

Однажды проездом по дороге в форт Уорс остановился старый знакомый Тома.

— Робертс! — радостно и изумленно воскликнул Том.

— Я только что из форта Силл, — сказал Робертс, тоже обрадованный.

— И у меня есть новости для вас. Помните ли вы Бурого Хорса, вождя команчей, с которым мы сражались, когда мне прострелили руку?

— Вряд ли я смогу это забыть, — ответил Том.

— Ну, так команчи, оставшиеся еще в живых, понемногу стали являться в форт Силл и сдаваться. И от них мы узнали, что солдаты выдержали долгий бой с Бурым Хорсом, и какой-то сержант убил старого вождя и его жену.

— А слыхали ли вы что-нибудь еще о ружье Хэднолла?

— Слыхал. Вы, вероятно, помните, что у Хэднолла было замечательное ружье, как раз такое, какое могло прельстить краснокожих, и обладание этим ружьем оказалось роковым для всех индейцев, которые завладевали им. Первый получил его сын Хорса. Это он повел атаку на нас и попал под наш огонь. Он был убит, и помню, труп его был весь пронизан пулями. Затем оно перешло к индейцу по имени Пять Перьев. Выяснилось, что он был тоже убит нами. После этого каждый краснокожий, к которому попадало ружье Хэднолла, погибал. В конце концов, они перестали употреблять его, считая, что это плохая примета для них. Дело же было просто в том, что индейцы, у которых было ружье Хэднолла, становились безрассудно смелыми, именно потому, что полагались на это ружье и лезли прямо под наши пули. Но они решили, что тут какое-то дьявольское колдовство.

Глава XVII

Середина июля застала Тома Доона и Пилчэка далеко в низовьях Бразоса, в самой гуще бойни. На расстоянии тридцати миль охотники день за днем истребляли последнее огромное стадо бизонов.

Если климат был тяжелый в середине лета и на Красной реке, то здесь и подавно стояла невыносимая жара. Однако в ранние часы охота была сравнительно легка. Том Доон усиленно работал больше двух месяцев; он, Пилчэк и Джонс убили три тысячи девятьсот двадцать бизонов, потеряв только небольшой процент шкур. Им теперь не приходилось отвозить шкуры; они продавали их на месте.