На Диком Западе. Том 1

Весь следующий день Келс почти ничего не говорил. Выздоровление его шло очень медленно, все еще не давая твердой надежды на благополучный исход. Без Джейн, он, конечно, не долго протянул бы. Когда она подходила к нему, все его лицо и глаза освещались печальной и красивой улыбкой. По-видимому, ее присутствие задевало и утешало его одновременно. Каждый день он спал по двадцати часов кряду.

Только теперь Джейн поняла, что значит настоящее одиночество. Бывали дни, когда она совершенно не слышала звука своего собственного голоса. Привычка к безмолвию — один из главнейших стимулов одиночества — овладела ею. День ото дня она все меньше размышляла и все больше тосковала. Часами предавалась она полному бездействию. Но иногда, при взгляде на горные вершины, походившие на тюремные башни, на тенистые деревья и монотонные, не изменяющиеся черты своего заточения, в ней пробуждалась кипучая и страстная ненависть. Она ненавидела окружающее за то, что утратила любовь к нему, за то, что оно стало частью ее самой.

Джейн охотно сидела на солнце, грелась и любовалась его золотыми лучами. Иногда она даже забывала о своем пациенте. И постепенно, изживая в таком бездействии часы за часами, она все чаще стала вспоминать Джима Клэва. Это воспоминание было спасительным для нее. Во время бесконечных, торжественно-молчаливых дней и особенно ночью, когда одиночество достигает своего высшего напряжения, Джейн уносилась в мечтах к Джиму. Она вспоминала о его поцелуях без прежнего гнева и стыда. В сладостные минуты таких размышлений она все больше углублялась в свою любовь к Джиму.

Вначале Джейн старалась считать дни, но когда миновало более трех недель, она утратила счет времени. Запасы пищи катастрофически уменьшились, и перед Джейн вставал еще один серьезный вопрос.

Как раз в это утро, занятая размышлениями о пище, девушка вдруг увидела вдали группу всадников, приближавшихся к хижине.

— Келс! Какие-то люди едут сюда, — торопливо сказала она.

— Отлично! — воскликнул он слабым голосом, и улыбка осветила его исстрадавшееся лицо. — Они довольно долго искали дорогу сюда. Сколько их?

Джейн принялась считать. Пять всадников и несколько лошадей с поклажей.

— Это — Гульден.

— Гульден! — испуганно вскрикнула Джейн.

Этот возглас и звук ее голоса заставили Келса внимательнее посмотреть на нее.

— Вы уже слыхали о нем? Он — самая отъявленная сволочь в этой пограничной полосе… Таких, как он, я еще никогда не видел. Ни одну секунду вы не будете в безопасности. Я же такой беспомощный сейчас… Что ему сказать, как объяснить?.. Джейн, если я все-таки сковырнусь, то вы должны бежать отсюда немедля или застрелиться.

Джейн казалось странным, что этот бандит теперь старался избавить ее от той опасности, которой сам же подвергал ее. Достав револьвер, Джейн спрятала его в расщелину между балками. Затем она снова выглянула на поляну.

Всадники были уже почти у дома. Передний, мужчина геркулесовского телосложения, погнал своего коня через ручей и затем, резко дернув за поводья, заставил остановиться. Другой двинулся следом за ним, остальные тем временем постепенно приблизились с нагруженными лошадьми.

— Ого-го! Келс! — крикнул великан. Его голос звучал громко и звучно.

— Он где-нибудь здесь поблизости, — заметил другой.

— Само собой, я только что видел его коня. Джек не может быть далеко от своей скотины.

После этого оба направились к хижине. Джейн еще никогда не видела столь свирепых и отталкивающих физиономий. Один из них был гигантского роста. Его ширина и массивность делали его коротконогим, и весь он удивительно походил на гориллу. Другой был тоже высокий, но тощий, с багрово-красным лицом с отпечатком жестокой алчности. Сутуловатый, он держал голову совершенно прямо и походил на волка, почуявшего запах крови.

— Там кто-то есть, Пирс, — предостерег его толстый.

— Хо, Гуль, никак там девушка!

Джейн вышла из темного угла хижины и молча указала на распростертую фигуру Келса.

— Здорово, ребята! — сказал Келс слабо.

Гульден удивленно выругался, тогда как Пирс озабоченно нагнулся к Келсу. Затем оба они разом заговорили. Келс прервал их слабым движением руки.

— Нет, нет, я еще не собираюсь отправляться к праотцам, — сказал он. — Я только чуть жив от голода и должен зарядить свой желудок… Половина спины отстрелена…

— Кто же это так обработал тебя, Джек?

— Гульден, это сделал твой любимый дружок Билл.

— Билл? — спросил Гульден грубо, забавно стараясь скрыть принужденность своего тона. Затем резко добавил:

— Я думал, вы поладите…

— Вышло наоборот.

— А где же Билл… сейчас?

На этот раз в его голосе Джейн ясно уловила оттенок какой-то холодной тягучести. По тону вопроса было ясно, что Гульден наперед знал ответ Келса.

— Билл мертв и Галловей тоже, — ответил Келс.

В этот момент Гульден повернул свою четырехугольную лохматую голову в сторону Джейн. Она не в силах была выдержать его взгляда. Пирс заметил:

— Из-за девчонки поцапались, Келс?

— Нет! — резко ответил Келс. — Они начали фамильярничать с… с моей женой и за это я их обоих пристрелил.

— Женой! — воскликнул Гульден.