На Диком Западе. Том 2

Теперь основным связующим звеном между фермами становились женщины, знания которых по домоводству и скотоводству частенько нуждались в подкреплении опытом со стороны соседок. Беспрестанно жены фермеров верхом преодолевали быстрым галопом, не хуже мужей и братьев, большие расстояния за какой-нибудь справкой. Был и еще один повод не разобщаться. В этих пустынных местах, где не только докторов, но и коновалов-то нельзя было сыскать ни за какие деньги, врачебная помощь и хоть кое-какие познания ценились на вес золота. Правда, взрослое население Запада редко нуждалось в медицинской помощи, но дети частенько страдали и от нечистоплотности, и недостаточного ухода. В таких-то случаях болезни ребенка и собирался целый консилиум соседок, являвшихся к матери больного дитяти каждая с каким-нибудь советом и рецептом.

Такой именно случай произошел в семье Аткинсов. Хотя миссис Аткинс за свой сварливый нрав и нелюдимость и не пользовалась особыми симпатиями, однако жены окрестных фермеров, узнав, что ее ребенок тяжко захворал, оставили личные счеты в стороне и явились с различными мазями, солями и порошками.

Было уже около полудня, маленький страдалец заливался криком, а дамский консилиум все совещался, не приходя ни к каким результатам. Кто советовал накладывать компрессы, кто — пустить кровь, и так далее. Давали ребенку каломель[13], излюбленное их средство, и еще какие-то сиропы в таком количестве, что и взрослый бы не мог проглотить.

Как раз в это время по дороге от фермы Бариля к Аткинсу ехали три всадника, внимательно изучавшие каждую извилину дороги, каждый холмик, каждую тропинку.

Когда они поднялись на вершину холма, впереди на пригорке показался четвертый верховой и, размахивая шляпой, поскакал им навстречу.

— Эй! — закричал он еще издали. — Чего вы тащитесь, как на похоронах? Я загнал свою лошадь, рассчитывал переменить ее на другую у Бариля и поехать с вами. Неужели не могли меня дождаться? Ведь переселенец не стал бы ждать меня на оседланной лошади на большой дороге, чтобы по первому знаку скакать за мной!

— Конечно, он не ждал вас, но говорите скорее, догнали вы его? Соглашается ли он на ваше предложение?

— Неужели вы думаете, что он мог бы отказаться? — спросил Кук, равняясь с встретившимися товарищами. — Это дало бы повод подумать о нем не слишком хорошо!

— Так он едет за вами, что ли?

— О, господа, — сказал Вильсон, — неужели вы сразу не видите по физиономии Кука, что ему удалось выполнить поручение как нельзя лучше?

— Совершенно верно! — отозвался тот с довольной улыбкой. — Мистер Стефенсон со своим старшим сыном и тремя лошадьми скоро будет здесь!

— С тремя? Надеюсь, не считая той, на которой сам сидит?

— Конечно! Какой же конокрад поедет на краденой лошади? — изумился Кук. — Да вы, Браун, оказывается новичок в этом деле! Конокрад никогда не ездит на одной и той же лошади больше недели и в большинстве случаев предпочитает ходить пешком. Собственная лошадь — слишком большая роскошь для конокрада! Однако что же мы предпримем дальше? Каков ваш план?

— А разве Гарфильд ничего не рассказывал вам?

— Нет, он, вероятно, предоставил вам сделать это. Лентяй попросту валялся под деревом и не проронил ни слова!

— Но он сообщил по крайней мере, что Куртис и вы проведете сегодняшнюю ночь у Аткинса?

— Это-то он сказал, а еще что?

— А где переселенец?

— Направился к Барилю. Сначала Стефенсон с восторгом принял наше предложение: ведь он, кстати, оказывается, и сам был регулятором у себя в Теннесси. Однако нам немало пришлось повоевать с его женщинами, пока те согласились его отпустить со мной. Раз в округе такая уйма грабителей, говорили они, то мужчины должны оставаться дома и стеречь имущество. Порешили на том, что мы оставим им двух младших мальчишек, вооруженных ножами и пистолетами. Затем мы во весь опор поскакали к Барилю. Ну, так каков же ваш план?

— План самый простой! — ответил Браун. — Как зовут теннессийца?

— Стефенсон.

— Ну, так пусть Стефенсон останется у Бариля до ночи, а вы с Куртисом отправитесь к Аткинсу и под каким-нибудь предлогом останетесь у него до ночи. Я же с Вильсоном только проеду мимо.

— Так какого рожна вы подались сюда? Сидели бы себе у Бариля!

— Это мы сделали для отвлечения подозрения у Аткинса. Пусть он думает, что мы, вполне мирно настроенные, разъезжаемся по домам! — сказал Вильсон. — Увидя же Брауна в Фурш Лафаве, возвращающегося прямо домой, он подумает, что собрание кончилось ничем.

— А потом куда вы денетесь?

— Заедем к Вильсону, оставим там лошадей и вернемся сюда уже пешком.

— Особенно остерегайтесь шпионов! — наставительно сказал Кук. — Я своим соседям, например, не поверил бы ни на грош. Смотрите, не возбудите подозрений.

— О, для отвода глаз мы захватим карабины и отправимся к Соленой луже, которая находится недалеко от моего дома!

— Так, так! Ну а что будут делать остальные?