На дне преисподней! (СИ)

Два трофейных робота освободившись от груза дагов, вновь заговорили на своем смертоносном языке. Кленовоподобные оставив холмы трупов, наконец, выдохлись, и даже их одурманенным мозгам стало понятно, что это не шутки. В панике они стали разбегаться, правда, осталось их буквально несколько сотен. Быстро пристукнули и роботов их пушки были не достаточно мощными против танков.

Василий и Антон принялись разгребать трупы, работая с яростным энтузиазмом.

— Вот так быстрее греби! — Попробовал сострить один из молодых солдат и получил кулаком в зубы. Правда, шлем защитил от увечий.

— Это была самая лучшая женщина на свете! — Произнес Антон и вновь выпустил слезу.

Василий как мог, успокоил его:

— Не плачь, у меня на душе тоже скребут тигры, но мужчине не пристало показывать свои эмоции на людях. Ведь мы солдаты пример для всего остального населения.

— С этим я согласен.

Другие солдаты подключились к поиску своего командира. Они перевернули множество трупов пока не нашли наконец ее. Высокая двухметровая девушка, с разорванным боекостюмом и обнаженной грудью, она лежала под горой трупов. Когда ее достали, грудь не вздымалось, а тело уже начало холодеть.

— Милая! Прокричал Антон и начал массировать ее груди. Потом делать искусственное дыхание рот в рот. К нему присоединился Василий, оба юноши вспотели от напряжения, насколько энергично они работали. Массаж сразу обоих сердец не сразу, дал эффект тем более что ребра у девушки были явно сломаны, виднелись следы от пуль и ожогов. Оба парня заливались слезами и снова с силой ее трясли. Неожиданно Антон перестал делать искусственное дыхание, а с силой нажал на виски и стал проводить очень сложный массаж головы.

— Что ты делаешь?

— Не мешай, интуиция подсказывает, что в первую очередь нужно оживить мозг.

— Тогда в добрый путь.

К подошло несколько врачей. Один из них видимо старший сказал:

— Почему вы возитесь с трупом, она уже похолодела.

— Я верю, что Олимпиада жива и ее душа бессмертна. — Произнес Антон.

— Мы не покинем ее и будем, до конца. — Добавил Василий.

— Вам мальчики нужно показаться к психиатру. — Произнес майор медицинской службы. — Вы полюбили мертвое тело!

В этот момент Антон из-за всех сил надавил на висок, что-то хрустнуло, а Василий произнес.

— Кажется, правое сердце забилось! — Произнес он.

— Да так массируй его сильнее! — Крикнул Антон.

— У вас ребята галлюцинации! Может, свяжем их!

— С удовольствием!

Четыре плечистых санитара навались на щуплых ребят. Они с силой прижали, но парни находились в состоянии такого душевного подъема, что вырвались из их крепких и продолжили массировать любимую.

— Я им сейчас вколю укол. — Майор достал шприц-пистолет. Тогда Антон крикнул:

— Да ты хотя бы пощупал ей пульс, она уже начала теплеть.

Врач улыбнулся.

— Ну ладно только ради вас мальчики. И поймите мы вам не враги, просто стресс войны не посильная ноша и для более зрелой психики, чем ваша.

Он пощупал ей пульс и изменился в лице.

— Бьется! Действительно бьется, а я болван даже не вколол ей стимулятора.

Доктор достал цилиндр и поспешно сделал ей укол.

— Как бы после столь длительного лежания в состоянии клинической смерти у нее не повредился мозг.

— Она улучшена биоинженерией, все восстановиться. — Убежденно произнес Антон.

Ей сделали еще укол, смуглые щеки порозовели, и послышалось дыхание. Оно по началу было прерывистым, а потом стало глубоким и ровным. К ним подбежала девочка Стэлла. Увидев, что Олимпиада дышит, она произнесла.

— А все-таки Бог есть! А вы говорили, что он не помогает добрым.

— Может и есть! — Ответил Василий. — Во всяком случае, он после долгого перерыва вмешался. Вот бы ему почаще глядеть на населенные планеты.

— А кто это девочка? — Спросил майор.

— Так беженка. — Антон решил не говорить, правда, опасаясь репрессий против ребенка. — Подобрали.

— А кто ее так избил? На ней живого места нет, не понимаю, как она на ногах держится! — Сказал старший врач.

— Даги, кто еще!

— Такие сволочи, ублюдочная раса. — Майор вызверился. — Скажи мне кто твой друг, и я скажу кто ты. У нас, например основной союзник — милые одуванчики Гапи. Значит, мы чем-то отличаемся от конфедератов.

— Конечно! Но плохих, рас и видов не бывает. Злу подвержены только отдельные индивиды.

— Я изучал их психологию. Могут быть среди них гуманные субъекты, но скорее как исключение чем правило.

— Плохо значит искали! — Произнес Антон. — Кажется, у нее и второе сердце забилось.

— Скоро придет в сознание, а вы упорные черти, не хотите поступить в медицинскую академию? Вы бы могли сделать не плохую карьеру.

— Нас больше привлекает Гиперфизика.

— Ну что же, это дело вкуса. Дайте, я вколю ей третий укол на мозг.

Пистолет снова выстрелил сжатым воздухом капсулу.

— Надеюсь, он не останется инвалидом. — С дрожью в голосе сказал Василий.

— Нет, не думаю!

Веки Олимпиады дрогнули, и она открыла глаза.

— Даги уничтожены? — Была первая ее фраза.

— Ура мозг работает! — Радостно проорал Антон.

— И чего ты так кричишь Антоша.

— Потому что ты была в коме. Дай я тебя расцелую. — Ребята бросились ей на шею.