На двух тронах

– Полагаю, это не займет много времени, а отпустить вас одних я не могу, пока не выясню про этот тайный вход. Вдруг пока мы тут смотрим запись, преступник опять пробрался в дом, и, предвосхищая ваши дальнейшие протесты, я хотела бы напомнить, что действую исключительно в ваших интересах, – терпеливо объяснила я Платовой, которая несколько минут лихорадочно обмозговывала мои слова, но в итоге приняла верное решение, что было похвально, и подчинилась.

– Ну, ладно, – растягивая гласные, согласилась она. – Только давайте действительно недолго, я пережила такой стресс, да и малышка тоже, – она бережно обняла совсем разомлевшую в тепле сторожевого домика сидящую у нее на коленках девочку.

– Конечно, – я умилилась сонному выражению на лице своей маленькой клиентки. – Давайте ее мне, – то ли из чувства долга, то ли из других, скажем так, исконно женских соображений, предложила я, но немедленно добавила, устыдившись своей минутной слабости: – Так будет безопаснее.

Лика после короткого замешательства протянула мне Соню и следом за Антоном, предусмотрительно проверившим территорию за забором во избежание неожиданного возвращения преступника, мы направились к старому въезду, который оказался совсем рядом с выходом на веранду из коттеджа.

– Стойте, следы! – запоздало спохватилась я, чтобы предупредить Антона не топтаться по вероятным отпечаткам шагов преступника, если, конечно, он воспользовался этим входом, но, к сожалению, не успела вовремя. Наш охранник так старался поскорее проверить старый забор, что двинулся в его сторону почти бегом, ломая сковавшийся к вечеру тонким льдом наст на земле ботинками, и тем самым лишил меня возможности найти весьма важные улики. Ведь на покрытой грязью дорожке должны были остаться протекторы ботинок преступника да еще и закрепиться от легких заморозков.

– Ой, – он понуро обернулся и виновато посмотрел на меня, я ответила ему полным укора взглядом и тяжко вздохнула, всем своим видом демонстрируя, что прихожу в ступор от его непрофессионализма.

– Это же азы криминалистики! Где вы только свое удостоверение охранника получали, надо же быть таким иди… неумехой! – не удержалась я от упрека.

– Так я после армии, у нас же как: здоров, драться умеешь – вперед, принят в чоп, без экзаменов, так сказать, – развел он руками, задев забор.

– Драться, значит, умеешь?! – мрачно протянула я, вспомнив нашу печальную для Антона первую встречу.

– Умею! – с мальчишеской обидой в голосе выкрикнул он, но тут же смягчился и как-то по-дружески добавил: – Не все же такие мастера, как вы, я таких здоровяков валил, а тут баба, то есть женщина, растерялся…

– Эх, осматривайте ворота, господин охранник, – беззлобно вернула я его к цели нашего нахождения во дворе.

– И то верно, ребенку спать пора, – оживилась Лика, метнув в меня укоризненный взгляд.

Видимо, в армии Антон не только технику рукопашного боя изучал, осмотр забора он произвел довольно умело и вынес вполне ожидаемый мною вердикт, что несколько досок подпилено, но замок не взломан, а, судя по всему, открыт то ли ключом, то ли каким-то воровским приспособлением.

– И что теперь делать? – Антон смотрел на меня, как на старшего по званию.

– Нам идти в дом, а вам звонить Максиму Леонидовичу, менять здесь доски и в ожидании, пока эту калитку не снесут, возведя на ее месте глухую кирпичную стену, заняться установкой камеры…

– Как это заняться? – не понял он.

– Настоять, убедить хозяина в необходимости, вы же охранник, а в таких условиях, когда произошло вторжение преступника, вы имеете право требовать принятия предложенных вами мер безопасности, иначе все будет бесполезно. – Я начинала раздражаться, что этому увальню постоянно приходится объяснять прописные истины. – И вот еще что, если Платов решит не обращаться в милицию, вам придется объяснить представителям правопорядка, что произошло.

– Мне?! Но как они узнают? – Он так округлил глаза, что я испугалась, что они вылезут из орбит.

– Ох, Антон, – вздохнула я. – Выстрелы – вещь довольно громкая, соседи наверняка уже позвонили, значит, с минуту на минуту подъедет дежурная бригада.

– И что мне им сказать?

– Звоните хозяину, решайте с ним, – пожала я плечами, так как мне уже надоело убеждать Максима в необходимости обращения в милицию.

– Он сказал, что никого вызывать не надо, что он будет с минуты на минуту, а если из милиции подъедут, сказать, что это был фейерверк или что попробовали новое охотничье ружье. – Голос Антона выдавал панику, когда он сбивчиво отчитывался передо мной, позвонив по внутреннему телефону из сторожевого домика – это произошло почти сразу, как только мы поднялись в детскую. – Так что мне делать-то? – взмолился он.

– Решайте с Платовым, – по слогам ответила я и отключилась. Меня просто распирало от негодования. Дело приняло слишком серьезный оборот, чтобы продолжать идти на поводу у рейдеров.